Новый мир. Книга 4: Правда

— О, «законопослушного», значит? Может, еще и «добропорядочного»? — картинно удивилась она.

Затем опустила взгляд на свой блокнот, перевернула несколько страниц и застрочила:

— Технические средства много раз фиксировали, что вы ненавидите Содружество, еще со времен своего бегства из Европы в 76-ом. Вините его в развязывании региональной войны между Альянсом и ЮНР. В смерти ваших родителей. Вы не благодарны Содружеству за воспитание, которое вы получили в интернате, и за карьеру, которую оно вам дало — наоборот, вините его за якобы насилие над вашей личностью и вашей судьбой. В 83-ем произнесли провокационную речь на Олимпиаде. А перед тем выложили в Сеть видеоролик откровенно маргинального содержания, находясь под воздействием веществ. Ездили на территорию Альянса, с которым Содружество пребывало в недружественных отношениях. Поспособствовали иммиграции в Сидней бывшего адъютанта одного из тамошних военачальников, которого называете своим «названным братом». Постоянно поддерживали отношения с бывшей любовницей вашего отца, а позднее и вашей, некогда внештатным информатором СБС, а позднее — экстремисткой, подозреваемой в совершении ряда очень серьезных преступлений. М-да. Скажите мне, пожалуйста, какие из этих фактов вашей биографии должны были убедить меня, что с вашей стороны безопасности Содружества ничего не угрожает?

— Вот и прорабатывали бы меня аналитически из своей офиса, сколько влезет, а не шарахали электрошоком и запихивали в автозак, как спятившего уголовника.

— Силу применили не мои люди, а полиция Сиднея. Я их об этом не просила. Есть повод задуматься, чем вы так сильно обозлили и настроили против себя бывших коллег.

— Я знаю, чем. Тем, что не захотел помогать им замять одно мутное дело.

— Удивительно, — хмыкнула она, вновь перелистывая в блокнот. — Когда это вы стали противником «заминания» дел? Вы же согласились в июне 86-го, когда были детективом полиции Сиднея, замять дело против Мэтью Джерарда, отпрыска Алана Хьюза. А ведь там была уйма всего: тяжелые наркотики, похищение, пытки, тяжкие телесные. Не стали поднимать шум, когда дело похоронили, передав другому детективу. И за ваше молчание Хьюз щедро отблагодарил вас, поспособствовав карьерному росту через своих ручных полицейских начальников. Было такое, или не было?

Я не выдержал ее взгляда и опустил глаза.

— Вот видите, не так чиста ваша совесть, как пытаетесь показать.

— Только не говорите, что я здесь из-за Джерарда.

— А я и не говорила.

Миллер перелистнула несколько страниц в своем блокноте, и промурлыкала:

— М-да. Я — далеко не первая, кто открывает ваш файл, Войцеховский. Но мои предшественники, смотревшие в него раньше, были не слишком внимательны. Либо недальновидны. Возможно, они посчитали, что на ваши проступки можно посмотреть сквозь пальцы. Они, мол, не представляют существенной опасности и уравновешиваются пользой, которую вы приносите обществу (пусть делаете это и не из принципов, а скорее из-под палки). Но они не учли аксиомы, о которой я уже упоминала — бездействие по отношению к злу лишь множит его.

— Может быть, давайте уже наконец конкретизировать это «зло»?

Закончив листать блокнот и посмотрев на меня, она кивнула: