Новый мир. Книга 5. Возмездие (СИ)

Двухэтажный дом, на который мне указали, выглядел скромно, но менее жалко, чем большинство тех хибар, которые встречались нам в Вахе. Можно было предположить, что тут живет человек, пользующийся в селении особым уважением. В ответ на мой стук через какое-то время дверь открыла женщина, облаченная в черную паранджу. Из единственного в одежде разреза на меня был устремлен настороженный взгляд ярких карих глаз, обладательница которых, судя по отсутствию морщинок, была еще сравнительно молодой девушкой.

Не успел я открыть рот, как она энергично закивала, давая понять, что цель моего прихода ей известна. Следуя ее жесту, я снял обувь около двери. Затем — последовал по лестнице на второй этаж. Обернувшись, заметил, что девушка не стала идти за мной следом.

Наверху располагалось просторное, аскетично обставленное помещение. Каменные стены хранили прохладу. Из щелей меж плотно закрытых створок окон лишь чуть-чуть проникал солнечный свет. Единственный находящийся здесь человек сидел за письменным столом спиной ко мне, и, в свете свечи, сосредоточенно выводил арабскую вязь ручкой на желтоватом листе бумаги. На нем была свободная черная рубаха с длинным рукавом. Я замер на пороге, не вполне уверенный, принадлежит ли тощий смуглый затылок с копной кучерявых черных волос тому, кого я искал.

— Я чувствовал, что мы еще увидимся, Димитрис, — продолжая писать, произнес человек мягким, звучным, но хрипловатым голосом, развеивая на этот счет сомнения.

— Правда? — удивился я, делая несколько осторожных шагов вглубь помещения и оглядывая на ходу скромное убранство помещения.

Чем-то комната напоминала монашескую келью. Твердое низкое ложе без подушки. Напольный ковер, предназначенный, судя по виду, для духовных практик. Большой деревянный стеллаж, ломящийся от ветхих книг. На стенах — несколько картин в простых деревянных рамах, выполненных в стиле традиционной персидской живописи.

— Не думал, что между нашими встречами пройдет так много времени, — признался хозяин этой кельи. — Но пути Аллаха неисповедимы.

— Как ты узнал, что я тут? — полюбопытствовал я, остановившись около окна и выглянув сквозь щель между створками.

Согласно нашему плану, Джером должен был перегнать автомобиль и припарковаться прямо напротив дома, откуда он сможет следить за возможным появлением незваных гостей. С этого ракурса я не мог убедиться в том, сделал ли он это. Но я не сомневался, что Джерри не подведет.

— Ваха — очень маленькое селение, — тем временем, ответил на мой вопрос Амир Захери. — Чужаки редко сюда наведываются.

Закончив наконец писать, он закрыл тетрадь и повернулся ко мне. За почти семь лет, прошедшие с дня нашей прошлой встречи, он мало изменился — такой же худощавый, моложавый, со впалыми щеками и болезненно заостренными чертами лица. Ему уже должно было быть под сорок. Но он по-прежнему смотрелся престарелым студентом-богословом.

— Я рад видеть тебя, — произнёс он с улыбкой, жестом приглашая меня сесть на топчан. — Прости, что не принимаю тебя с должным гостеприимством и угощениями, как это принято у моего народа. Признаться, я не особо забочусь об удобствах и сам почти ничего не ем. Увы, от моих привычек приходится страдать и гостям.

— Я не пиршествовать сюда пришел, Амир, — покачал головой я, присаживаясь.

— Знаю. Ты явно проделал такой долгий путь затем, чтобы задать мне какой-то важный вопрос. Так что я не стану тратить твое время на праздные беседы. Я буду рад, если мне удастся удовлетворить твое любопытство.

Я выдохнул, и спросил в лоб:

— Ты был духовным лидером Сопротивления. Теперь ты здесь, в этой дыре. Почему?

Амир отреагировал спокойно.

— Я — там, где мне и место. Где я способен помочь.

— Лейла сказала, что ты прекратил борьбу.

— Борьба за добро и свет может быть не только физической. Скажу тебе больше: физическая борьба чаще всего приносит лишь еще больше зла и страданий.

— Ты не считал так в 89-ом, когда вы закупали оружие в сиднейских фавелах.

Захери подавил вздох. Тема явно не принадлежала к числу его излюбленных. Однако он не потерял спокойствия и достоинства. Лишь несколько помедлил, прежде чем ответить.

— Каждый из нас проходил через разные этапы в своей жизни, Димитрис. Ты и сам — красочный тому пример. Аллах не ведет нас к свету простым и прямым путем, как нам бы того хотелось. Мы вынуждены сами продираться сквозь чащу своих ошибок, соблазнов и заблуждений.

— Довольно уже метафор, Амир. Я ведь не один из твоих прихожан.

— Слово «прихожанин» имеет своим корнем слово «прийти». Ты пришел ко мне за ответами. Как и другие. Вот я и пытаюсь их тебе дать. Насколько, конечно, позволяет мой недостойный разум.

— Я думал, имам должен всегда все знать. Разве не все ответы записаны в Коране?