Новый мир. Книга 5. Возмездие (СИ)

— Я чувствую себя ужасно, Димитрис, предлагая тебе этот яд после всего, что мы прошли с тобой, после нашего клуба, — произнес тогда пастор виновато, вздохнув и посмотрев на меня своими добрыми глазами огромного плюшевого медведя. — Но я чувствовал бы себя примерно так же ужасно, если бы не сделал все возможное, чтобы помочь тебе вернуться живым. Я буду молить Господа, чтобы он простил мне этот грех.

— Все в порядке, Илай, — ответил я, вздохнув и ободряюще положив руку ему на плечо.

Я кривил душой. Я чувствовал растущее беспокойство по поводу того, как я плюю в лицо судьбе и докторам госпиталя Святого Луки, подарившим мне шанс на чудесное исцеление от моей страшной зависимости от «Валькирии». Совсем недавно я бессильно наблюдал, как на моих глазах буквально сгорал от этой гадости Донни — так же, как эта зараза сжирала на моих глазах многих других сильных и некогда здоровых мужчин и женщин, которым я тщетно пытался помочь в своем в клубе. Несмотря на это, я уже нарушил свое табу, приняв «коктейль Аткинса» перед боем в Мериде. А теперь — собирался нарушить его снова. Ведь было крайне наивно полагать, что враг будет играть по правилам и не станет пользоваться стимуляторами. Препарат дает в бою колоссальное преимущество — усиливает скорость реакции, резко повышает метаболизм и общий тонус всех мышц, блокирует те функции организма, из-за которых человек ощущает боль. Без такой помощи у меня почти не будет шансов на победу.

— Что это? — поинтересовался Джером, с интересом крутя меж пальцев ампулу.

Не пройдя через знакомство с «Валькирией», он относился к таким вещам с большим энтузиазмом, чем я.

— Комплексный боевой стимулятор ML-400. Его называют «Геркулес». Принят на вооружение в Силах специальных операций в начале этого года. Является глубоким дальнейшим развитием той самой гадости, которую когда-то принимал Димитрис, — опасливо глядя на меня, объяснил Илай.

От этих слов мои пальцы невольно вспотели, зубы сжались, а дыхание участилось. Я ощутил такое омерзение и ненависть к темно-синей жидкости, которая переливалась в ампуле, что с огромным трудом удержался от желания расколотить ее об пол. Нет, я ощущал омерзение даже не к ней — к себе. К темным, гадким, ненавистным глубинам моей натуры, которые охотно выползли из норы, где упорно дожидались своего часа все эти годы, и ухмылялись уродливым оскалом наркомана. Темная сторона моей личности, которую подселил мне в гены Чхон, когда я был еще зародышем в пробирке, воспряла. Она желала получить эту силу, это могущество. Желала быть сверхчеловеком. Желала крушить и убивать.

Я сделал глубокий вдох, закатил глаза, и огромным усилием воли попытался восстановить душевное равновесие.

— Неконтролируемая ярость? Провалы в памяти? — спросил я требовательно.

— Нет. Не должно быть. Но все прочие побочные эффекты — на месте.

— Как ты умудрился достать это?.. — я осекся, вдруг вспомнив, что говорю не просто со священником с родным братом Пита Хендрикса.

— Димитрис, если ты считаешь, что?.. — виновато и опасливо глядя на меня, начал было спрашивать Хендрикс.

— Спасибо, — отрицательно покачал головой, педантично вставляя ампулы в инъекционную систему, встроенную в рукав боевого скафандра.

Вспоминая сейчас об этом моменте, я чувствовал тревогу и легкую злость на себя. Но и они не ослабляли решительности. Может быть, эта гадость убъет меня в конце концов. Если так, то я буду виноват в этом сам. Но перед этим — я остановлю этих ублюдков, разрушу их планы, спасу Лауру и нашего ребенка. Все остальное — не имеет значения.

— Пора! — раздался встревоженный голос Мей.

— Отче наш, сущий на небесах! — шептал Илай, чей голос отдавался у каждого из нас в наушниках тихим проникновенным эхом. — Да святится имя Твое!

— Да придет царствие Твое! Да будет воля Твоя! — услышал я, как эти строки столь же тихим исступленным шепотом повторяет Стефан.

Мы с Джеромом обменялись долгим взглядом.

— Если ты выживешь, а я нет… — начал было он.

Я остановил друга жестом, положив руку ему на плечо. Понимал, что он хотел сказать о Катьке и Сердрике. Некоторые вещи были ясны и без слов.

— Я был плохим мальчиком, Боженьке не за что меня любить, — молвил Джерри напоследок, не то всерьёз, не то шутя, прислушиваясь к звукам молитвы в микро-наушниках. — Даже церковь взорвал. Ты ведь помнишь ту историю с сектантами из-под Генераторного? Вряд ли ему это понравилось.

— Ко мне у него наверняка тоже много вопросов, — признал я, вздохнул. — Но если хватило терпения так надолго, то может хватить и еще на один раз.

— Проклятье! Перехватчики запустили ракеты! — в панике вскричала Мей. — Прыгайте, скорее!

Мы с Джеромом положили друг другу руки на плечи — и вместе сделали шаг в пустоту.

§ 47

Я не успел понять, сумел ли евразийский корабль уклониться от выпущенных в него ракет «воздух-воздух», а также успел ли он выбросить из салона БТР с моими людьми, перед тем как выполнить защитный маневр, пытаясь уйти от ракет.