Новый мир. Книга 5. Возмездие

— Ну чего ты таращишься на меня?! Да, я «бы» за тебя вышла, Дима!

Не дав мне ничего ответить, она торопливо добавила:

— А если ты хочешь, чтобы мы смогли повторить этот разговор в нормальном месте, в нормальное время, безо всяких «бы» — пожалуйста, хоть раз сделай все по-моему! Завязывай со всем, чем ты занимаешься! И позволь мне все утрясти!

— Я очень хотел бы этого. Но ты не сможешь ничего «утрясти», Лори.

— Зачем ты мне только что сделал предложение, если сомневаешься в моих способностях?

— Давай без шуток. Ты должна немедленно отправляться в самое надежное укрытие и беречь себя! Беречь нашу дочь!

— Ну вот. Еще никакая дочь не родилась, а ты уже любишь ее больше, чем меня, — иронично прокомментировала Лори. — Откуда ты знаешь, может, я ее вообще придумала?

— Я серьезно. Береги себя. Держись подальше от любых опасностей. Не лезь в политику. Я придумаю, как нам все решить, Лори. Сделаю все так, чтобы мы были вместе, и…

— Дима, как бы ты красиво не попытался сейчас все это обставить, я же понимаю, что ты собираешься идти еще кого-то там убивать, — страдальчески вздохнула Лори. — Ты правда думаешь, что это поможет? Правда думаешь, что умерло еще недостаточно?

Я вздохнул в ответ.

— Я не буду больше убивать людей, если они не нападут на меня первыми. Обещаю.

— Лучше сразу сделай исключение для своего Чхона. Иначе я все равно тебе не поверю.

— Я не думаю, что Чхон — это человек.

— Ты сказал это как-то слишком серьезно как для образного выражения. И мне почему-то от этих слов сделалось очень, очень не по себе.

— Мне тоже. Но я защищу нас от него, милая. Кем или чем бы он ни был. Обещаю.

Наступило время уходить. Мы оба понимали это. Но, вопреки этому пониманию, она долго не разжимала рук. Не отпускала меня.

— Ты просто уйдешь? Просто возьмешь — и уйдешь? — спросила она.

— Ты ведь знаешь, я ничего не хотел бы больше, чем остаться.

— Не говори этих киношных фраз. Прошу!

— Но ведь ты только что…

— Мне — можно. Я же женщина.

— Я вернусь, Лори. Очень скоро. Вернусь — и останусь. Навсегда.

Прошло много времени, прежде чем она наконец отпустила меня. Я хотел сказать еще что-то, но так и не смог найти нужных слов. Понял, что нужно уходить немедленно — иначе я просто не смогу заставить себя сделать это.

Так что я, сделав над собой усилие, стремительно развернулся, и зашагал во тьму.

— Дима! — нагнал меня голос Лори, когда я отошел уже шагов на пятнадцать.

— Лори?! — замер я выжидающе.

Чтобы докричаться друг до друга сквозь плотную завесу дождя, теперь приходилось повышать голос.

— Я… я думала над именем!

— Мы решим вместе! Когда я вернусь! Хорошо?!

— Да! Если, конечно, ты вернешься не через еще пять месяцев! Потому что новорожденной девочке я не позволю ходить без имени целый месяц!

— Договорились!

Некоторое время мы молчали. Но я не уходил. Чувствовал, что сказано еще не все. И не ошибся.

— Не вздумай умереть, Димитрис! Я заклинаю тебя! Ты же всегда выживаешь! Ты всегда выходишь из любых ситуаций!

— Я не собираюсь умирать! — заверил я.

— Я серьезно!

— Я люблю тебя, Лори!

Она молчала. Я не мог увидеть этого, но почувствовал — она сейчас плачет. Сердце у меня болезненно сжалось. Накинув наконец на голову капюшон, я ускорил шаг — и девушка, которую я любил, скрылась за завесой ливня.

***

Евразийские пограничники не задавали вопросов, хотя я и выглядел странно — мокрый после дождя, одинокий, потерянный пассажир почти без багажа, который летит в направлении, куда мало кто летает. Документы, которые изготовили для меня в МГБ, сработали отлично.

Я все еще не мог поверить в то, что вижу прямо перед собой людей в евразийской форме, которые не пытаются убить меня. Что я спокойно пересекаю границу государства, которую всю сознательную жизнь считал империей зла. Но это было не самым невероятным ощущением, которое я испытал этим днем.

Мысль о том, что у меня может быть ребенок, что его зародыш уже активно развивается в теле девушки, которую я люблю, показалась мне странной, в какой-то степени даже нелепой. Не знаю почему, но процесс человеческого размножения показался мне дико абсурдным — мужская сперма попадает женщине во влагалище, и в этом месиве жидкостей, насыщенных белком и генетическими данными, вдруг формируется что-то большее, чем просто смесь этих жидкостей. Это «что-то» постепенно растет и обретает форму, занимая все больше места в чреве женщины, питаясь полезными веществами, попадающими в ее организм… и затем выходит, с болью и кровью, чтобы стать человеком — ничего не смыслящим, бессвязно орущим, но уже наделенным инстинктом самосохранения — и потому стремящимся поскорее заполучить в рот сиську, из которой сможет и далее напитываться полезными веществами, чтобы растить и развиваться.