— Вот то-то и оно. Сам Мыцин в подвале сидит, где у них прежде научный центр был. Персонал — на станции торгует, кто побойчей. А зданием командует любовница его, бывшая сестра-хозяйка. Мыцин как бы фершалом там. А какие операции делал, по голеностопу! Мать гордилась им, пока жива была. При ней-то порядок был!
— “Странное нынче пиво”! — напомнил я. — Помнишь — домик-пряник!
— Ну, это-то как раз осталось — там теперь своя охрана! — сказал Петр. — Кто-то там и сейчас из Москвы гужуется.
— Да?.. ну а чего нам-то делать?
— Прежде всего — с нами согласовывать! — отчеканил Петр.
— С теми, которые там... в луже сидят?
— А чего? Ключевая позиция! Я, кстати, тоже в группировку вхожу.
— Так это я тебя тоже должен за плюху благодарить?
— Это не тебе. — Петр усмехнулся. — Это для передачи... муравьеду твоему.
— А он, думаешь, примет?
— А ты уж расстарайся! — усмехнулся Петр.
Мы взяли еще по стакану.
— А чего-то они непочтительно о тебе отзывались! — вдруг обида захлестнула меня.
— Кто? Наши? Так это у нас стиль такой.
С некоторым усилием я добрался до номера, рухнул в койку. Потом все же поднялся. Надо Кроту позвонить, отчитаться о проделанной мною работе. При этом — спьяну, наверное, — почему-то рыдал. Еще классная воспитательница говорила, Марья Сергеевна, в первом классе: “Нет добросовестнее этого Попова!” Таким и остался! Рыдал приблизительно минут пять, потом резко оборвал, набрал номер. Гудки... гудки... Глухо. Не желает! Потом все же — “нет добросовестнее” — рыдания подавил, нашел записанный номер его мобильника, набрал целую кучу цифр. Запищало страшно далеко — словно на Марс дозвонился.
— Да... — Вроде бы голос Крота, но какой-то придушенный. И так-то он чуть слышно гутарит, а тут — как сквозь резину говорит. Может, кто-то там душит его, не дает разговаривать?
— Аллё! — закричал я. — Это Попов. Вы слышите меня? Что с вами?
— Выйдите на балкон.
— Что?
— На балкон выйдите!
А! Видно, для лучшей слышимости! Вышел. Ни фига не лучше! Еле расслышал:
— В сторону Ржавой бухты посмотрите!
Перегнулся через перила, заглянул туда — и обомлел! Какая-то марсианская хроника! Там, за военным забором из сетки, серебристые емкости с их отравой въезжали по трапу в какой-то огромный плавучий сундук. Предпоследняя там исчезла. Последняя. За ними ехала цистерна на машине, и по бокам от нее шли человечки в оранжевых комбинезонах и поливали из гофрированных шлангов землю какой-то пеной. Группка, тоже в комбинезонах, стояла сбоку и, видимо, командовала.