Новый Мир ( № 1 2012)

На скамейке среди клубочков цветных ниток лежали большие старинные ножницы — мне кажется, такие применяют до сих пор для стрижки овец, да, а сами нити, несмотря на то что они были соответствующим образом свиты и обработаны цветными красителями, на кончиках пушились, как овечья шерсть, и впечатление было, что все это оченьживое,настоящее — и эти нитки, которые, собственно, несмотря на все ухищрения производства, так и не перестали быть живой шерстью животного, и тяжелые ножницы, и деревянные рамы станков, в которые были вкручены черные головастые винтики, подобных которым, бьюсь об заклад, уже давно нигде не производят. Некоторые носили на своих круглых головках следы нетерпения — по ним явно били молотком, — и эти вмятинки делали время почти осязаемым.

Потом в мастерскую кто-то вошел. Из-за своих станков я увидел: мужчина.

Они поговорили с бабушкой по-азербайджански. «Из Москвы», — сказала она, удостоверяя мое право ходить и фотографировать. Но я, сделав несколько снимков, уже собрался уходить.

— Подставку под чайник купить не хочешь? — спросила напоследок бабушка, протягивая мне крошечный коврик размером 15 на 15 сантиметров. У меня была мысль побаловать старушку парой манатов за оказанное гостеприимство, поэтому я живо откликнулся на предложение:

— Сколько?

— Двенадцать манат, — сказала бабушка.

Ого! — присвистнул я про себя.

Ссыпал ей в руку горсть мелочи.

— Больше нет, — улыбнулся я.

Бабушка тоже улыбнулась. И мужчина, в свою очередь, улыбнулся мне, как давнему и хорошему знакомому.

В этом тоже был Восток — ничего не попишешь.