Новый Мир ( № 10 2005)

Любовь Палей к свободе выражается и в отслеживании разных форм несвободы. В журнальном врезе она дает довольно умозрительную, но характерную трактовку своей малой прозы: рассказы из цикла “The Collar” (“Ошейник”) “представляют собой мою коллекцию, где собраны самые разнообразные (по клиническим проявлениям и географическим ареалам) варианты человеческой несвободы. Возможно, это просто архив с историями болезней. Там есть вполне расхожие виды бытового и стадного рабства, есть экзотические модификации маниакальности, включая „высокую одержимость”, есть абсолютно безнадежные (повальные, пандемические) формы, выражающие зависимость от навязанной извне чужой воли рождаться и умирать (а в промежутке между тем и этим — участвовать в замкнутом пищевом круге, где все последовательно поедают друг друга, безропотно пропускать сквозь себя деструктирующий поток времени — etc.)”.

С позиции романтического либертинажа и не конкретных, но сильных духовных взысканий сурово осужден в рассказе “Папа Пападополу” греческий “православный поп”, рискнувший завести в небольшой деревне недорогой ресторанчик. Он развлекает посетителей, печется о семье... Фу какой. “Идут эпидемии, войны, тают айсберги, портится климат, мелькают дураки короли, президенты, министры, меняются дурацкие их законы, сама Земля, того и гляди, соскочит с орбиты — а ему надо жить и работать, жить и работать. И он это делает. Он будет это делать любой ценой”. Религиозного чувства у рассказчицы нет ни на грош, не оно стоит за ее критическим пафосом, зато у нее есть неприятие чрезмерной приземленности захолустного мироустройства, в то время как окрестная жизнь полна страстей и страданий, зла и безобразия.

Рассказ короткий, да и скорострельная поездка на греческий остров дала не так много поводов для разлития желчи. Но все они запротоколированы, чтобы сильнее осудить самодовольного хитрована попа. Тут и осел, восставший на свою ослиную участь и убитый за то, что укусил жирную американку. Тут и “в канаве, мучая мой глаз, сереет что-то, чему я не могу дать определения. Может быть, это разложившийся и высохший труп бездомной собаки. А может, просто клочок пыльной, вполне здоровой, безымянной для меня травы”. Вообще, потенциал манихейского неприятия, отвержения мира у Палей чрезвычайно велик, только не всегда востребован.