Новый Мир ( № 10 2009)

В диалоге «Федон» он говорит следующее: « Евену <…> скажи <…> от меня „прощай” и прибавь, чтобы как можно скорее следовал за мною, если он человек здравомыслящий. Я-то, видимо, сегодня отхожу так велят афиняне.

Тут вмешался Симмий:

Да как же мне убедить в этом Евена, Сократ? Мне много раз приходилось с ним встречаться, и, насколько я знаю этого человека, ни за что он не послушается твоего совета по доброй воле.

Почему же? Разве Евен не философ?

По-моему, философ, отвечал Симмий.

Тогда он согласится со мною и он, и всякий другой, кто относится к философии так, как она того требует и заслуживает. Правда, руки на себя он, вероятно, не наложит: это считается недозволенным. <…>

Как это ты говоришь, Сократ: налагать на себя руки не дозволено, и все-таки философ соглашается отправиться следом за умирающим? <…>

Так почему же все-таки, Сократ, считается, что убить самого себя непозволительно? Сказать по правде, я уже слышал и от Филолая, когда он жил у нас <…> и от других, что этого делать нельзя. Но ничего ясного я никогда ни от кого не слыхал.

Не надо падать духом, сказал Сократ, возможно, ты еще услышишь.Но, пожалуй, ты будешь изумлен, что среди всего прочего лишь это одно так просто и не терпит никаких исключений, как бывает во всех остальных случаях. Бесспорно, есть люди, которым лучше умереть, чем жить, и, размышляя о них о тех, кому лучше умереть[9], ты будешь озадачен, почему считается нечестивым, если такие люди сами окажут себе благодеяние, почему они обязаны ждать, пока их облагодетельствует кто-то другой. <…> Конечно, это может показаться бессмысленным, продолжал Сократ, но, на мой взгляд, свой смысл здесь есть. Сокровенное учение[10]гласит, что мы, люди, находимся как бы под стражей и не следует ни избавляться от нее своими силами, ни бежать, величественное, на мой взгляд, учение и очень глубокое. И вот что еще, Кебет, хорошо сказано, по-моему: о нас пекутся и заботятся боги, и потому мы, люди, часть божественного достояния. Согласен ты с этим или нет?

Согласен, отвечал Кебет.

Но если бы кто-нибудь из принадлежащих тебе убил себя, не справившись предварительно, угодна ли тебе его смерть, ты бы, верно, разгневался и наказал бы его, будь это в твоей власти?

Непременно! воскликнул Кебет.

А тогда, пожалуй, совсем не бессмысленно, чтобы человек не лишал себя жизни, пока бог каким-нибудь образом его к этому не принудит, вроде как, например, сегодня меня.