Новый Мир ( № 10 2009)

Еще более нелепо, чем предположение о самоубийстве Сократа предположение о самоубийстве Христа. И здесь мы видим готовность пройтине Им самим уготованныйпуть[13].Готовность к смертиа небегство в смерть. И готовность не просто к смерти, но кжертвеннойсмерти. К тому, чтобы душу свою положить за други своя. А больше этой любви, как известно, нет[14]. Христос не просто следует предуказанным путем, как Сократ, Он следует путем, на котором Его ждет последняя и страшная битва со смертью. Он воин, погибший, чтобы выиграть битву, в которой решалась судьба мира. Он входит в область смерти, чтобы преодолеть ее. Но Он входит туда не самовольно Он не бежит к смерти. Он лишь не бежит от нее как и подобает воину[15]. И, прошедший путем зерна, Он порождает гроздья себе подобных. Мученики христианские искали не смерти они искали Славы Христовой. Они хотели не сбежать из жизни а привести в жизнь Жизнь. Хотели, чтобы мир открылся своему Спасителю от смерти и тления в каждой своей точке, и прежде всего в каждом человеческом сердце[16]. И если те, кому они хотели открыть Христа, терзали и убивали их, они не бежали мук и смерти. Ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя… И они оказались как и ожидали не в смерти, а в жизни. Не то что в «иной», которой, предположим, никто из живущих не видел, нет, в нашей здешней жизни! Великомученик Пантелеймон, казненный в самом начале IVвека, до сих пор работает врачом для всех, с верою прибегающих к его помощи. Убеги он от смерти, согласись принести жертвы идолам вопреки тому, чему веровал, и его профессиональная деятельность, проживи он после этого хоть сто лет в том благоденствии, которое предлагал ему император Максимиан, была бы закончена шестнадцать веков назад…

Итак, давайте перестанем путать мужество остающегося на своем посту с трусостью покидающего свой пост. Верность до смерти с предательством всех и вся. Потому что после пришествия Христова человек уже не может оставаться просто пасомым (которому именно поэтому самоубийство запрещено) он призван стать воином и стражем потому что он теперь не на пути, но созданный по образу и подобию Божию как Христос сам дверь[17]и путь[18]. Человек проход между мирами, он тот, кто впускает в мир добро или зло. И ни то, ни другое не имеет других дверей к нам, кроме нас самих. Человек страж своей сторожевой башни. Что получается, когда башню покидает страж? Или когда башня сама себя взрывает? Пролом в стене. А проломами пользуется не друг. Ими пользуется враг…