Новый Мир ( № 11 2006)

Очевидно, это какой-то закон: народ со временем становится более культурным, развитым, образованным, но при этом теряет некие качества, которые прежде помогали ему выжить. В сербском языке есть хорошее слово: “борбеност”. Означает оно активность, воинственность, готовность бороться, боевой дух. Так вот, эту самую “борбеност” народ со временем и теряет. Лев Николаевич Гумилев назвал этот процесс утратой пассионарности и связал его с постепенным исчезновением из популяции активных, энергичных, идейно заряженных людей (пассионариев).

Пока народу ничто не угрожает, утрата “борбености” является скорее благом: исчезают идейные авантюристы, прежде толкавшие своих соотечественников к кровавым экспериментам. Новый фюрер, даже если бы он появился в современной Германии, вряд ли нашел бы себе много сторонников. Немцы (и французы, и англичане) слишком привыкли к хорошей, благополучной жизни, чтоб ею рисковать; они слишком пристрастились к чувственным удовольствиям, чтобы, пусть даже на время, заставить себя отказаться от них во имя некой идеальной цели. Повторюсь, все это очень хорошо, но лишь до тех пор, пока народу никто не угрожает. Против серьезной внешней угрозы народ может оказаться беззащитен.

А угроза, видимо, существует. В принципе, события, описанные в антиутопии Чудиновой, назвать фантастичными нельзя. Мусульмане уже сейчас составляют заметную долю населения Западной Европы. Ассимилируются они плохо, живут своими общинами, по мере возможности сохраняют свои обычаи и традиции. Мусульманки охотно рожают детей, в то время как француженки и немки, англичанки и шведки детей стараются не заводить, ведь они “отнимают счастье”, мешают беззаботной жизни.

Чудинова, а вместе с ней многие ее сторонники, до Михаила Леонтьева включительно, полагают, что спасение Европы придет с возвращением христианства: “Нельзя сказать: ребята, умрем за наши гедонистические ценности. Не умрешь за них… То, за что можно умереть, на самом деле в глубинном смысле дает только вера Христова”. Уж не знаю, насколько искренним был тележурналист, но и он, как мне представляется, не совсем понимает суть проблемы. Борьба с исламским натиском, коль скоро она начнется, потребует не только веры, но и, как ни прискорбно это говорить, ненависти, фанатизма, беззаветной убежденности в собственной правоте. Здесь-то и потребуется невежество Фаллачи и Чудиновой. Оно станет необходимым условием борьбы.