Новый Мир ( № 12 2008)

— Жалеете, что не стали орнитологом? — спросил он.

— Не знаю. Наверное. Я думала, закончу медучилище, буду поступать на биофак. Не получилось.

Она чуть развела руками, подтверждая, что — не получилось.

Потом, отвернув голову, так что он видел только высокую скулу и кончик носа, сказала:

— Лодка приходит оттуда. Из-за излучины реки. Приходит и забирает тех… кому надо. Только она приходит лишь тогда, когда человек готов.

— А когда человек готов?

— Не знаю. — Она совсем отвернулась, опустила голову. — Когда заплатит… не знаю…

— Я вам не помешаю, Инна, — сказал он. — Не бойтесь.

— Я знаю, — сказала Инна.

Она повернулась и пошла к дому, помахивая полотенцем. Походка у нее была легкая, словно она разгуливала по ялтинской набережной.

Он сел на колючую траву и глядел, разминая сигарету, как тренировались молодые аисты, взлетая, делая круги, приземляясь, поодиночке и попарно. Вода шелково переливалась зеленью и синевой, за дальними холмами темнел еще один лес, мощный и плотный, этот, казалось, не имел ни конца ни края. Так же не может быть, здесь давно уже не осталось непроходимых лесов. Он сидел, курил, ощущая внутри странную пустоту, словно та сила, которая подгоняла его все это время, наконец отпустила, не оставив ничего взамен.

— Я сделал что-то не то? — спросил он пустоту.

Та, естественно, не ответила.

Он поднялся и тоже пошел обратно, к жилью. Инны там опять не было, была хозяйка, она сидела на кухне, широко расставив ноги. Между ног у нее стоял тазик с проросшей старой картошкой, и она сосредоточенно чистила ее, роняя длинную, лентой завивавшуюся кожуру на без того грязный пол. Ему вдруг стало до тошноты тоскливо и скучно. Бродить вокруг деревни не было никакого смысла, а в доме не было ни одной книжки, чтобы упереть глаза и убить хоть немного времени, даже старых номеров “Работницы” или “Крестьянки”. Время сделалось совершенно безразмерным и каким-то полым, он даже удивился — и как это он всю свою жизнь, особенно в последние годы, находил, чем себя занять. Ведь, приходя домой, он же наверняка что-то делал? Или нет? Чем вообще человек наполняет время, чтобы оно проходило скорее?

— Помочь ничем не надо? — спросил он, чувствуя, что голос звучит донельзя фальшиво.

Хозяйка поглядела на него темными непроницаемыми глазами, глубоко, как почти у всех местных, сидящими в четко очерченных глазницах.

— Ни, — сказала она, продолжая выпускать из-под ножа тонкую завивающуюся ленту.