Новый Мир ( № 12 2012)

В мейнстриме Харькова вполне дружелюбно уживаются — по крайней мере, на уровне личных контактов — и украинская, и собственно русская литература.  К тому же в Харькове не только действуют крупнейшие украинскиеpublishing houses(«Фолио» и «КСД»), но и выходит «©оюз Писателей» — один из самых заметных литературных журналов Украины (под редакцией того же Андрея Краснящих)[34].  На страницах публикаторских площадок, подобных «©оюзу…», и антологий, издаваемых «Фолио», сейчас фактически готовится диалог культур — постсоветско-русской и украинской. Потребность слышать друг друга, видимо, растет: к существующему с 2000 года «©оюзу…» в 2005-м присоединился киевский «ШО» (главный редактор — Александр Кабанов). «©оюз…» — журнал бикультурный, но русскоязычный (украинские тексты даются в переводах)[35], «ШО» — билингвальный[36], молодая днепропетровская «Литера DNEPR» (к этому городу мы вернемся чуть ниже) — преимущественно русскоязычная, но печатает и украинские материалы на языке оригинала. В таких условиях «перекрестное опыление» рано или поздно произойдет, и украинская литература на русском языке появится — возможно, именно в Харькове. Недаром еще в 1975 году Борис Чичибабин написал знаменитые строки:

 

С Украиной в крови я живу на земле Украины,

и, хоть русским зовусь, потому что по-русски пишу,

на лугах доброты, что ее тополями хранимы,

место есть моему шалашу.

 

Иногда ситуация обратна — и город, который мог бы стать значимым в пространствах украинской и русской литературы, замыкается в себе, что приводит к умалению говорящих сторон — с самыми разрушительными последствиями для городского текста. Не в последнюю очередь потому, что «одесский текст» изначально создавался как узколокальный, причем «на экспорт» (изначально, помимо прочего — без опоры на нон-фикшн[37]), и в основном выходцами из Одессы и приезжими. Показательно практически полное отсутствие в каноническом одесском мифе мощного украинского компонента 1920-х годов. Между тем «1-я Черноморская  кинофабрика» из «Золотого теленка» списана с киностудии, где работали Курбас, Довженко, Семенко, Яновский, Бажан. Речь не о полной картине, но о тенденции — украинский контекст присутствует у Бабеля, да и у Багрицкого не только тематически и лексически, но даже в просодии «Думы про Опанаса». Однако тот одесский миф, что транслируется вовне, оказался очень обеднен — и, как результат, ложен: свидетельством тому телесериал «Ликвидация» с его украинскими националистами, партизанящими в одесских лесах (!) после ухода фашистов.