Новый Мир ( № 2 2000)

— Дочитывала! Я первую страницу дочитывала! — высоким скандальным голоском возразила Анджела Дэвис и обиженно отвернулась.

— Че–ерт... Черт бы вас побрал, — растерянно бормотал Илья, переводя взгляд с мулатки на корейца. — Ты не можешь выучить десять сталинских ударов... А ты... Ты не можешь прочитать “Как закалялась сталь”. Да вы никогда не станете коммунистами! — закричал он.

Соратники виновато понурились. Илья поднял том Николая Островского над головой и воскликнул:

— Это же великая книга, понимаете?!

Ким сделал вид, что понимает.

— Не понимаю, — искренне и нахально призналась Анджела Дэвис. — Чего в ней такого великого?

— Все! Понимаешь, все! — закричал Илья. — Каждая страница, каждая строчка, каждое слово! Вот ты смеешься: Павка попу махры в тесто насыпал, да?

— Да.

— А в какое тесто?

Анджела Дэвис пожала плечами.

— В пасхальное! А ты знаешь, вы знаете, что такое — пасхальное тесто?

Анджела Дэвис не знала. Ким знал.

— Это когда на Пасху куличи пекут. Мамка всегда на Пасху куличи пекет. И тесто делает сладкое такое, — волнуясь, ответил он.

— А что значит это тесто, знаете? — победно продолжал Илья. — Тело Христово — вот что! Бога, значит! Павка в Бога махры насыпал! Почему поп так и возмущался, почему Павку из школы выгнали... А теперь подумайте, почему именно с этого начинается “Как закалялась сталь”? Да потому, что коммунист в первую голову от Бога должен отказаться! Это — первое. Это — главное. А потом уже остальное.

— Что остальное? — упрямо спросила Анджела Дэвис.

— Например, любовь. От нее он тоже отказался ради революции! Вспомни Тоню Туманову... Тьфу, черт, ты ведь дальше не читала! Кстати, верите ли вы в Бога?

Анджела Дэвис хмыкнула, поежилась и, одеваясь, стала рассказывать:

— Мне бабка один раз сказала: “Если ты в церковь пойдешь, я тебе голову оторву”. Я тогда сразу собралась и пошла, а навстречу мне Ирка Мухина. “Куда идешь?” Я говорю: “В церковь”. Она говорит: “Не ходи. Я пошла перед экзаменами, думала, поможет, а меня поп к себе домой позвал видик смотреть”. Ну я — поворот на сто восемьдесят градусов...

— А ты? — обратился Илья к Киму.

Тот замялся и смущенно признался:

— Мамка с сестренкой ходят в церковь.

— А ты? — настаивал Илья.

— Я что, дурак? — обиделся Ким.