Новый Мир ( № 2 2003)

“И получается, что, когда жизнь уничтожают, нам нечем более подтвердить ее ценность, кроме как лишив жизни убийцу. Дело здесь вовсе не в устрашении и не в силе наказания. Дело в утверждении ценности жизни. Ничего хорошего в казнях нет, особенно тайных. <...> Смертная казнь в этом смысле сродни демократии — тоже ничего хорошего, но все остальное просто ужасно”.

“Я действительно убежден, что маньяк, кровавый и хладнокровный убийца жить не должен. Зачем ему жить?” — спрашиваетБорис Руденко(“Вернемся к справедливости!” — “Литературная газета”, 2002, № 43, 23 — 29 октября).

Станислав Рассадин.За что тиран ненавидел Зощенко и Платонова. — “Новая газета”, 2002, № 82, 4 ноября.

“В „Золотом теленке”, как помним, Остап со своей свитой поселяется в Вороньей слободке, где мерзки и ужасны все, кроме отсутствующего летчика Севрюгова, героически спасающего каких-то полярников. <...> Это — смех победителей. Как в комедиях Маяковского. Как в фельетонах Кольцова. У Зощенко — смех побежденных, смех побежденного, как бы он на этот счет ни заблуждался”.

См. также:Станислав Рассадин,“Самоубийство Шолохова, или Крушение гуманизма” — “Новая газета”, 2002, № 72, 30 сентября; “Булгаков, победивший самого себя” — “Новая газета”, 2002, № 76, 14 октября.

Рустам Рахматуллин.Москва — Рим. Новый счет Семихолмия. — “НГ Ex libris”, 2002, № 36, 10 октября.

“Все это не апология Третьего Рима, как не было бы апологией Второго Иерусалима сличение Москвы и Иерусалима...” Фрагмент книги “Две Москвы” — очеркиметафизического москвоведения.

См. также:Рустам Рахматуллин,“Красная площадь: опыты метафизики” — “Октябрь”, 2002, № 10;Рустам Рахматуллин,“Нашедшему череп. Кто он, на троне со скарпелью?” — “Независимая газета”, 2002, № 167, 14 августа;Рустам Рахматуллин,“Облюбование Москвы” — “Новый мир”, 2001, № 10; 2002, № 11.

Григорий Ревзин.Великий писатель земли венгерской. — “Коммерсантъ”, 2002, № 185, 11 октября

“Казалось бы, в мире, где с литературоцентризмом покончено навсегда, где любая претензия на авторитет вызывает резкое отторжение, где сама идея главного писателя производит комический эффект, Нобелевка с поразительной грацией всего этого не замечает и раз в год легко восстанавливает ситуацию, как будто опять живут Толстой и Достоевский и мы напряженно ждем от них слово истины, со слезами смешанное. А если вдруг оказывается, что лауреатом стал пожилой венгерский писатель [Имре Кертес], то что же, Бог с ним, подождем следующего года”.