— Здорово, дед! Вылезай, я тебе тут коньячка припас, французского, хороший коньячок.
— Я и без твоего коньячка каждодневно пьян. — Голос доносился будто из-под земли.
— Ну и чего, так и будем разговаривать? — Рос усмехнулся. — Давай вылазь, хоть посмотреть на тебя — столько времени не виделись.
— Чего на меня смотреть? Я для тебя и для всех уже давно тлен. Смотри вон на дерево, вот тебе и я. Не будешь грешить — тоже станешь деревом. Только праведники становятся после смерти деревьями.
— А если я не хочу быть деревом? — капризно сказал Рос.
— Ёрничаешь? Думаешь, никто твоих слов не слышит и не зачтет тебе? Смотри, а то камнем будешь. Или червем земляным, договоришься.
— Дед, так ты чего, не выйдешь, что ли?
— Незачем мне выходить. Хочешь меня узреть — сказал, смотри на дерево.
— А помнишь, дед, грибницу на нем? Высоко росла. Я еще на плечи твои карабкался, чтобы сорвать ее.
— Не знаю, на чьи ты там плечи карабкался, а грибницы здесь такие на деревьях нередко встречаются. Богатый лес всегда был, только теперь посуровел, не фартит так, как раньше. Поганок много, мухоморов, а хорошие грибы поискать надо. Побегать за ними.
— Ты ж сам рассказывал, что мухоморы тоже есть можно. Вот ты когда из окружения выходил, ел мухоморы?
— Ну ел. И другие ели. Голодно было, а лес хоть чем, да прокормит.
— Еще небось и кайф ловили.
— Это вам сейчас лишь бы от чего кайф словить, а нам бы просто выжить.
— Ладно, дед, чего мы с тобой все пререкаемся? Не хочешь выходить — не надо. — Рос помахал бутылкой перед собой и демонстративно сделал глоток. Крякнул смачно. — Скажи лучше, как ты…
— Как-как… Осень, видишь. Совсем голо становится. Скоро снег выпадет.
— Это правда, — согласился Рос. — А как же конец света? Ты же сам говорил, что скоро конец света, что к нему надо готовиться.
— Не скоро, а уже сейчас. — Росу показалось, что дед хмыкнул. — Просто еще не всем видно. Думаешь, если ты быстро бегаешь, то сможешь убежать? Не сможешь, милок. И никто не сможет.
— Ну, дед, брось нудить! — недовольно пробурчал Рос. — Мне про тебя узнать хочется, а ты мне нотации читаешь. Я вот шел сюда и все про ту замечательную грибницу вспоминал, так и стоит перед глазами — бледно-рыжая, как огненный пояс.
— Грибница… — пробормотал дед. — Ты для чего сюда шел? Действительно по грибы, что ли? Ты шел, чтобы со мной погутарить, с деревом этим, вообще про себя подумать, про жизнь непутевую свою…