Новый Мир ( № 3 2011)

Теперь это — представительский том всупере, с фирменным «рубежным» оформлением (дизайнер коричнево-бежевой серии «Восточная ветвь» Александр Глинщиков[19]). Здесь десятки фотографий и сто страниц научных комментариев, подготовленных владивостокским журналистом, коллекционером и фотографомИваном Егорчевым.

«Краткий исторический очерк…» не устарел.

Он просто стал краеведческим памятником литературы.

Несмотря на все цифры, даты, имена, бесконечные географические и прочие названия, книга — авторская. Тут есть и свой ритм. Вот между миниглавками «Ходатайство местных властей о правильном почтовом сношении» и «Образование запасов» (каменного угля и соли), под фотографией «Владивосток. Семеновский покос» расположилась главка «Тигр».

«Новый пост сначала жил среди тайги дремучей. Властелин ее, тигр, наводил панику на первых обитателей. Он почти уничтожил всех местных собак. Он появлялся иногда среди белого дня. Однажды старая тигрица была обнаружена на бухте Золотой Рог, против нынешнего собора (напоминаю, что писано сие в самом начале прошлого века. —П. К.). За нею бросились „гриденские” собаки (очевидно, по названию корвета „Гридень”, который защищал новый пост от китайцев и маньчжуров. —П. К.), а за ними строившие церковь матросы, и она была убита.  В другой раз большого тигра выследил тот же Я. Л. Семенов (купец, первый частный житель Владивостока, начавший с торговли морской капустой. —П. К.) с начальником поста Меньшуком, сменившим Комарова, из черной бани, которая находилась в том месте, где в настоящее  время находится музей Общества изучения Амурского края[20]». В примечании к этой главке Егорчев щедро цитирует выписки из дневника К. М. Станюковича (будущего писателя, тогда — гардемарина), сделанные в то же время и посвященные сходной истории.

Последнее десятилетие современной ему жизни города Матвеев описал кратко: его собственные позиции как депутата Госдумы были ослаблены, дела шли плохо. Егорчев пишет, что Матвеева активно травили в прессе: оппозиционно-либеральные настроения обходились ему недешево. Погрохотав на домашней, как бы сейчас сказали, кухне вместе с братом Пилсудского и отцом Хармса, заразившись народовольчеством, он, знаменитый уже какНиколай Амурский,в конце концов даже сел в тюрьму. Книгу эту Николай Петрович писал после освобождения в 1908-м, и было ему тогда всего лишь 42 года.