Новый Мир ( № 3 2011)

Понятно.

— Но это же паранойя. Или сексуальная фантазия. Или что-то ещё.

— Она довольно точно и в подробностях описала твою квартиру. Мать Нины говорит, что ты им постоянно звонишь.

— Телефон высвечивает мой номер?

— Ты звонишь по автомату.

У кого паранойя?

 

У неё жёлтые крашеные волосы. На работу она приходит всегда в убогом зелёном костюме. Она несостоятельна как специалист: за неё стыдно, когда она выступает на научных конференциях. И не только мне.

 

Через несколько дней я понял, что обо мне — доценте-насильнике — знает весь университет. Валя, Света, Оля и другие не названные Гайдаровым по именам коллеги по кафедре протянули мне руку помощи, но не всю, а только половину, до локтя: мол, нет дыма без огня, пусть не насиловал, это на него, конечно, не похоже, но, наверное, что-то было, не на ровном же месте она такое устроила?

 

У неё всегда красное лицо. Она дважды видела меня целующимся с другими коллегами по кафедре.

 

Я, дурачок, всё ждал, что она через неделю или две подойдёт ко мне и скажет: “Всё равно все знают, что ты меня изнасиловал. Пойдём ко мне или к тебе”. Но нет — её ненависть бескорыстна, её любовь чиста, её болезнь неизлечима. Во всяком случае — не мной.

Скажи, Мартин, и вы, Жан и Поль, не молчите: что мне делать с моим бытием-в-ней и её, ответным, бытием-во-мне? Где границы опредмечивания в её безумии? Где точка отсчёта — когда мой х-объект совпал с её у-субъектом? И вообще — какого хрена… Хотя нет, стоп, свободны все трое. Я пускаю ситуацию на самотёк. Иногда лучший способ сказать “нет” — это сказать “да”. Я покупаю новый ежедневник, задёргиваю шторы и сажусь шлифовать ногти.

 

Коллеги за глаза называют её Свинкой — она и в самом деле похожа на что-то такое. Её речь безграмотна и косноязычна.

 

Через год меня снова вызвал Гайдаров.

— Кто на этот раз? — спросил я.

— Смуглянка, — чуть не ответил Гайдаров. — Когда ты прекратишь преследовать Нину?

Чего можно добиться от женщины, от которой уже всего добился? Того же самого. Но нет. За год у Нины образовался жених, у них были серьёзные намерения, дело катилось к свадьбе, но в какой-то момент снова появился я и рассказал её жениху о том, что сделал с ней. Жених расстроился, отношения разладились, замужество не получилось.

— От меня требуются извинения? — спросил я.

— В прошлый раз мы замяли дело, — ответил Гайдаров, и я догадался, что в этот раз всё куда серьёзнее.

— Слушай, — предложили мне мои друзья. — Давай мы с ней поговорим.

— Зачем? — спросил я.