Новый Мир ( № 4 2000)

Другая публикация, которую хочется отметить, — “Марина Дурново. Мой муж Даниил Хармс” Владимира Глоцера. Замечательно найден жанр. Владимир Глоцер дает возможность высказаться вдове Хармса, самое существование которой в конце XX века кажется почти неправдоподобным, скромно отступая перед свидетельством, — но любому, кто оказывался наедине с грудой магнитофонных пленок, ясно, что за титаническую работу пришлось ему проделать. Хочется еще отметить, что эта публикация очень уместна именно в “Новом мире” и, в свою очередь, работает на журнал.

Что касается прозы, тут успехом журнала является роман Михаила Бутова “Свобода”, хотя Букеровская премия за него досталась все же благодаря благоприятному стечению обстоятельств — в совокупном мнении критики роман Маканина “Андеграунд...” явно впереди.

Из публицистики запомнился блестящий сарказм статьи Татьяны Чередниченко “Радость (?) выбора (?)” и последующий обмен мнениями между Чередниченко и Александром Носовым. Победу в этой схватке я бы присудила Чередниченко, хотя свои очки набрал и журнал.

В критике на успех журнала более всего работал цикл статей Ирины Роднянской “По ходу текста”, хотя большинство из них и выходили за пределы собственно критики и касались не только литературных явлений. Впрочем, когда-то критика именно тем и занималась, что осмысляла как литературу, так и мир, ее породивший. Следить за мыслью автора, следующей “по ходу текста”, было всегда интересно.

Алла ЛАТЫНИНА,

литературный критик, журналист,

член редколлегии “Литературной газеты”.

 

Что такое пятнадцатитысячный тираж самого популярного толстого литературного журнала в стране с населением 150 миллионов — в России? Это все равно, что 500 экземпляров для пятимиллионной Финляндии. После этого понимаешь, что сегодня любая публикация в толстом журнале — иллюзия публикации, любительское издание, неестественное для России. Потому что наша слава — не Пеле, наша слава — Пушкин, и такой славе, к величайшему несчастью, нет продолжения.

Я считаю, что самый лучший меценат — это власть, если она не навязывает нам идеологическую опеку. Еще есть время, чтобы спасти нашу великую литературу, опекая ее бескорыстно.

Все так сложилось в эти годы, что люди потеряли одно из самых тонких наслаждений — чтение книги или литературного журнала. И только великие читатели, личности, сумели сохранить для себя эту радость, ведь их у человека всего-то несколько.

Игорь ШКЛЯРЕВСКИЙ,

поэт.