“Приведу в пример журнал [„Бельские просторы”], в котором служу, — какой-никакой, но срез литературной ситуации в стране. Не знаю, как там в московских, но в провинциальном журнале в силу его одинокости (он как старая аптека, где можно найти все) приходится поступаться принципами чистой литературы. Бывают материалы, которые сами по себе не имеют литературной или публицистической ценности, но в обмен на их публикацию можно, к примеру, улучшить ситуацию с тиражом, подписать энное количество школьных библиотек и т. д. Таких материалов (не говоря уже о текстах надоедливых заслуженных графоманов) достаточно для наполнения каждого номера до половины. Главному редактору нужно быть настоящим слаломистом, чтобы увернуться от совсем уже позорных, пусть и выгодных журналу, предложений. <…> „Сбили” номер и смотрим — а что есть в худблоке хорошего — рассказ, повесть, — что в этом номере оправдает наше звание литературного журнала? Нужна хотя бы одна единица текста, который близок к настоящей литературе (тот самый гвоздь). Так вот представьте себе, что чаще всего такой единицы нет. И не потому, что мы преградили таланту дорогу. Ее нет среди принесенных и присланных по почте рукописей”.
“Вот и получается парадокс: как автор я уверен, что журналы маринуют таланты, обрезают „верхи”, но как журнальный работник я не вижу наплыва тех самых талантов — ни мастеров, ни подмастерьев. Умножая региональную ситуацию на масштабный коэффициент всей страны, получаю как раз то, что мы имеем в центральной литературе, где по умолчанию собрались лучшие из лучших, — получаем те самые колебания около нуля”.
Егор Холмогоров.Нетриумфальные заметки о триумфальном годе. — “Русский Обозреватель”, 2010, 1 февраля
“Фактически современная структура церковной бюрократии исключает из аудитории расширенной миссии главный, опорный ее объект (поскольку он является опорой любого общества) — мужчину 25 — 50 лет, русского, самостоятельного домохозяина, имеющего профессию, семью, свои убеждения, увлечения и слабости. Обращение именно этого человеческого типа в свое время обеспечило победу христианства в Римской империи. Обращение именно этого человеческого типа привело к Крещению Руси.