Читаем Новый Мир ( № 5 2002) полностью

“Словом, „политкорректность” в своей завершенной форме видится мне онтологически подрывной практикой, стратегией деконструкции реальности. <...> Сколько ты ни строй дорожек для инвалидных колясок, наш технический универсум все равно является проекциейздоровоготела. Его паутина сплетена вокруг вполне определенной антропологической структуры. Вполне определенный человеческий тип, предполагаемый как нормальный, нависает здесь из каждого угла. Нет никакой проблемы усмотреть скрытую дискриминацию (по отношению к людям/„существам” с иными базовыми параметрами) во всех аспектах функционирования этого мира. Но устранить возможность этой дискриминации можно только одним путем: уничтожив его”.

“Западный культменьшинств— это не культ цветущей множественности, а культ расколотой целостности”, — пишетМихаил Ремизовв другой статье на ту же тему (“Общество жертв” — “Русский Журнал”), полемизируя, в частности, с Александром Тимофеевским-младшим).

Леонид Романков.Человек пиршественных столов. — “Вышгород”, Таллинн, 2001, № 6.

“Однако, как впоследствии выяснилось, ее (И. В. Щеголевой. —А. В.) воспоминания носили довольно специфический характер. Когда я спросил ее о писателе-обэриуте Олейникове, она тут же ответила: “Как же, как же! Я его прекрасно помню! Однажды мы остались с ним вдвоем в одной из комнат в Союзе писателей, он обнял меня и повалил на пол. Когда я с трудом от него отбилась, он спокойно встал, почистил колени на брюках и хладнокровно заметил: „Не беспокойтесь, Ирина Валентиновна, я пошутил”...”

Омри Ронен.Вера. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2002, № 1.

Вера Набокова. Не его вера, а жена Вера.

Русский Канон Платонова.— “Завтра”, 2002, № 2, 8 января

“Очень легко доказать, что весь Платонов вышел из Герцена”, — говорит театральный критикМихаил Ковров.См. также его статьио Платонове— “Мистик русской победы” (“Завтра”, 1999, № 35, 1 сентября) ио Каноне— “О драматургии. (Русский Канон)” (“Наш современник”, 2001, № 5).

Вячеслав Рыбаков.Клеветникам Ордуси. Кому и почему мерещится “коричневая чума” в эпопее “Евразийская симфония”. — “Литературная газета”, 2002, № 4, 30 января — 5 февраля.

Руки прочь от Хольма ван Зайчика, маниакальные демократы!!!

Александр Секацкий.“Мойшу не нужно нюхать, Мойшу нужно учить”. Химеры глобализации. — “Русский Журнал”

“Времена индульгенций вернулись как фарс: когда-то римская церковь торговала прощением за еще не совершенные грехи, теперь пытается получить прощение за чужие вины”.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза