Новый Мир ( № 6 2009)

Что до меня, то я Окуджаву воспринимала как раз всерьез с первого дня знакомства с его стихами. Смешно вспомнить, но первая в жизни статья была написана мною, зеленой студенткой-второкурсницей филологического факультета МГУ, о только что вышедшем сборнике стихов Окуджавы «Острова» (1959) — для… факультетской стенгазеты. Называлась неуклюже, а по нынешним временам и двусмысленно: «Много голубого у Окуджавы». Но тогда слово «голубой» было лишено дополнительных коннотаций. И я, не опасаясь усмешек, старательно рассуждала о символике цвета в поэзии Окуджавы, где троллейбус — синий, шарик — голубой, глаза женщины — то синий океан, то синие маяки, где крылья надежды расцветают над бруствером васильками, где шторы — синие, снег — синий, голуби — голубые, где цыганки тор­гуют веселой синькой, и все же людям «не хватает синего-синего, как матери сына, как каравая сытного». Статья была ученической, студенческой работой начинающего филолога. Тут были приплетены и «Синий цвет» Бараташвили (в пастернаковском переводе, разумеется, чтобы порассуждать о «синеве иных начал»), и синее небо Грузии, и синий шар Земли, каким он видится из космоса, и стихия воды, и троллейбус высокопарно уподоблялся спасательному судну, подбирающему уцелевших в кораблекрушении. Но в той ученической статье (с большим удовольствием прочла я у Быкова замечание, что о семантике голубого цвета в лирике Окуджавы можно написать целую диссертацию) было что-то и угадано, а главное — стихи Окуджавы мнились мне достойными филологического анализа.

Но ни тогда, ни позже, когда я хорошо узнала песни Окуджавы и многие из них засели навечно в моей голове, я не помещала в его конструкции себя, никогда не испытывала ощущения, что Окуджава пишет или поет «лично для меня», никогда не отождествляла себя с героем его песен. Не только комиссары в пыльных шлемах, не только солдаты с круглыми затылками и двор с играющей радиолой были конструкциями, в которые мой личный опыт не помещался. Но и синий троллейбус, кружащий по хорошо знакомым мне бульварам, — маршрут, которым я часто пользовалась, — существовал тем не менее в каком-то параллельном мире.