Новый Мир ( № 6 2010)

Обжигающая жалость внезапно растопила мерзлоту в моей груди — я ощутил мою нестареющую отравительницу беззлобной божьей коровкой, неутомимо устраивающей свое гнездышко на проезжей части. Я постоял перед шкафом, изо всех сил стиснув веки, и, взяв себя в руки, выбрал увесистое блюдечко, по которому катила хладно-синяя карета с джентльменами в цилиндрах на тесной крыше. Усевшись за дубовую столешницу, я поставил блюдечко перед собой, не зная, что с ним делать. Мчащиеся за каретой узкие собаки меня отвлекали, и я перевернул блюдечко спинкой кверху. Вроде бы так это и полагалось. Затем я положил на холодное блюдце обе ладони — без всяких последствий. Потом приложил к нему кончики пальцев. Погонял его туда-сюда, словно играя сам с собою в настольный хоккей, — непонятно было, каким образом оно сумело бы подать мне сигнал, если бы даже ему вздумалось заговорить. И тут я подскочил как ужаленный — прямо над моей головой грянул громовой глас:

— Опять не спишь?.. Пустырника захотел?

С колотящимся сердцем я прижал к груди свою вечнозеленую спутницу — такую как будто бы большую и пышную — и такую крошечную в сравнении с неохватным миром… Супруга видела, что со мною творится что-то неладное, а потому была само терпение. Она ничуть не удивилась, что я задумал устроить спиритический сеанс, — лучше поздно, чем никогда, они в советской библиотеке постоянно этим занимались. Но, во-первых, надо открыть окно. Духи умерших — они вроде комаров: могут попасть в помещение только через открытую форточку. Плохо, правда, что нас всего двое, но мы же усопшему близкие родственники.

И наша кухня из наперсточка света, готового вот-вот быть поглощенным бескрайней тьмой, превратилась в прочное мироздание, за пределами которого едва ли что-то вообще существовало. Из старой карты Советского Союза мы вырезали большое кольцо, на чистой стороне которого распорядительница выписала все буквы русского алфавита. Уложив кольцо на столешницу, мы установили перевернутое блюдечко в самой середине.