Тут прошли тучей люди с электрички, и эта туча разразилась осадками в виде мятых бумажек и монет. Братья очнулись и наспех запели:
Четвертые сутки пылают станицы,
Потеет дождями донская земля...
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина!
— А может, на дачу? — спросил Борюн.
— А если ночью заморозки? Все-таки к теть-Варе.
Тетя Варя была дома. Она ответила им по мобильнику, как всегда, криком:
— Зоря, Зоря, не лезь, видишь — я отвечаю… Да приезжайте, уж давно пора!
Братья купили в киоске две жестянки чаю с важной надписью “Граф Грэй рекомендует”. Таксисты все были давно родные — они рвали братьев друг у друга и снижали цены.
В эту минуту подъехал Спиридоныч, который гордился своим старообрядческим отчеством. В этом было что-то надежное, хотя машина у него старая и бренчит иногда, словно говоря: “Болит у меня где-то в районе сердца”.
Зато он часто подвозит Генюсю и Борюна, несмотря на то что их дом виден с привокзалки.
На всякий случай Спиридоныч сделал лицо безразличным, когда услышал:
— На каком расстоянии от города заканчиваются чудотворные лучи от Почаевской? А вдруг до теть-Вари долетят? Говорил я тебе, толмил я тебе: лучше на дачу!
Вдруг машина заглохла.
— А вот и приехали. С зажиганием какая-то шняга непонятная.
Генюся приоткрыл дверцу: самолеты все время по касательной влево скользили к аэродрому в надежде прикорнуть после длительного перелета. А один, вытянув алюминиевую шею, поднялся и начал мучительно выгребать против ветра.
— Пора и нам грести, — сказал Борюн. — Попробуем голосовать.
“Тачка” какой-то деталью жалобно тенькнула: простите, православные, что-то я сильно того — прихворнула.
Спиридоныч помог им по частям выбраться из салона. Разминаясь, ковыляли по обочине взад-вперед и голосовали.
Непонятные птицы тут залетали, разноцветные, прокашливаясь, как будто хотели запеть хорал.
Скрюченных братьев никто не брал. Они ковыляли дальше. Замерзли. Попрыгали.
И вдруг побежали, торопясь, из города.
...........................................................................
— А почему мы бежим? — остановился и спросил Борюн.
Генюся молча показал дрожащим пальцем на ноги.
Спиридоныч махал им и разевал рот. Через миг ветер на блюдечке принес его слова:
— Заработало зажигание! Сюда! Сюда!
Когда они приблизились, услышали бодрый репортаж по “Авторадио”: