Открывшийся мир приглашает мастеров к со-творению, и Янн декларирует: «Но теперь я буду говорить только о тех, кто — в своем сознании — доводит сотворенный мир до совершенства. Ни о том, как они едят, как спят, как ходят, стоят, жнут, сеют. Я теперь хочу показать их самих: их работу, их сущностное бытие, истекание их сверхчеловеческой потенции». Тема со-творчества с Создателем красной нитью сшивает различные произведения Янна, делая мастера равным Богу, а Бога наделяя, как у Сен-Сенькова, антропоморфными чертами
[27]. «Бог ребячлив и прекрасен», «Бог — это юное тело; потому Он — пылкий друг Микеланджело; потому Его мягкая кожа покрывается мурашками, когда Он оказывается на свету в гигантском соборе». Интимность отношений с Богом принимает форму взаимотворения: «Бог уже стал для нас глиной, отданной в наши руки: наши слезы формуют его, наш смех моделирует, судорога наших ладоней убивает его застывший контур».Гармонии, однако, нет, ведь сама жизнь есть «наихудшая вина», она и люди («плохих зверей вообще не бывает, только люди бывают
В заключение стоит сказать, что в книгу вошли прозаические вещи, пьесы и эссе (похожие, кстати, на эссе Г. Бена — см., например, «Алхимию современной драмы», «Глоссу о сидерической основе поэзии, искусства сгущения» и «Смерть есть вечная жизнь») Янна, написанные до выхода его основополагающего романа «Перрудья»
[28]в 1929 году, и выразить благодарность Татьяне Баскаковой за очевидную уже последовательность в переводе этого странного Янна и, пожалуй, даже не удивиться, что тираж книги — всего 500 экземпляров…
Э д у а р д Л и м о н о в. В Сырах (Роман в промзоне). СПб., «Лимбус Пресс», «Издательство К. Тублина», 2012, 298 стр.