Новый Мир ( № 6 2012)

«Зощенко говорил: „Фраза у меня короткая. Доступная бедным”. Вот так и желательно писать в газетах. Цитаты в рецензиях тоже должны быть короткими — чтобы читатель мог их с ходу запомнить. В тексте должна быть ключевая фраза, которую можно было бы выделить курсивом. Текст состоит из заглавия, первой и последней фразы и… всего остального. Я, например, сначала придумываю заглавие. Потом выключаю компьютер, иду гулять — на сегодня работа сделана. Придумал первую фразу — снова отдыхаю. Потом придумываю последнюю и заполняю пространство между ними».

 

Одна дома.Мария Маркова не понимает, что значит быть профессиональным литератором. Беседу вел Игорь Панин. — «Литературная газета», 2012, № 9, 7 марта.

ГоворитМария Маркова:«Вот уже почти год прошел [после премии Президента РФ], а мне до сих пор не дает покоя мысль, что я недотягиваю до своего прежнего уровня. Больше похоже на какой-то детский комплекс. Вот сделаю здесь ошибку, и меня будут ругать — ах, какой стыд, как страшно. Читатели тоже нет-нет да и напишут, что раньше мой голос был другим. Я читаю и вздрагиваю. Хочется спрятаться и совсем замолчать, удалить все аккаунты, уйти из Интернета. Но я много думала об этом и решила, что даже такая форма побега — это проявление слабости, а мне не хочется быть слабачкой».

 

Надя Плунгян.История одной дискредитации. — «Неприкосновенный запас», 2012, № 1 (81).

«Право на жизнь или высказывание (что для медиа почти одно и то же) в российском публичном пространстве определяется деньгами или степенью приближенности к правящим кругам. Совершенно ясно, что эти радары Перельмана вообще не индексируют. Есть у него деньги или нет? Если есть, он по праву попадает в разряд «вип», но попадаеттаким, каков он есть, — рядовым сотрудником НИИ, человеком, погруженным в науку и не связанным с властью никакими обязательствами лояльности. Дезориентированные СМИ пытаются задним числом приписать ученому эту лояльность (приклеивая к фотографии костюм) или же, чувствуя смутные опасения, выставить его самозванцем, который обманным путем проник в верхний слой, а потому заслуживает разоблачения. Следуя этой беспорядочной логике, в видеоинтервью журналу „Сноб” Гессен называет книгудетективом, а свою работу над ней —расследованием, как если бы ее герой совершил какое-то преступление и обрезал контакт с журналистами, пытаясь уйти от ответственности».