Новый Мир ( № 7 2002)

Пункт второй — захват заложника. Где-то на автобусной остановке они замечают одинокого “мирного” чабана (Эвклид Кюрдизис) с автоматом и, избив до полусмерти, запугав тем, что выполняют секретное задание НАТО (русских бы чабан не испугался, но НАТО для него — организация с неведомыми возможностями) и что, если он будет вести себя “неправильно”, дома у него вырежут всю семью, за­ставляют несчастного вести их через перевал в логово Аслана Гугаева. Они идут по горам налегке, погрузив на “раба” всю поклажу. (Наследство от хозяина джипа досталось немалое — подробная карта, рация и целый арсенал оружия. Сам же “ленд­ровер” Иван с Джоном сбросили в пропасть, что на чабана Руслана произвело совершенно неизгладимое впечатление.) Как уверенно и упруго ступают армейские ботинки по горным кручам, по жухлой траве, по снегу на перевале! Как красиво отражается альпийское солнце в фирменных темных очках! Джон, правда, не понимает, почему Иван беспрестанно бьет вполне покорного, связанного заложника. “Это другой язык, — говорит Иван. — Не английский. Это тот язык, который он понимает”. (Англичанину остается только делиться своими гуманитарными сомнениями с видеокамерой.)

Пункт третий — бой. Дойдя до места, герои сосредоточенно готовятся к битве. Оружие дают даже Руслану; можно не опасаться, что он выстрелит в спину, — ведь вся его семья “в заложниках”. Джон старательно приматывает видеокамеру к каске, чтобы ничто из предстоящих событий не пропало для английского телезрителя.

В предрассветной мгле они беззвучно и четко передвигаются короткими перебежками. Глухими одиночными выстрелами ловко снимают часовых... На линии огня стадо баранов бьется о загородку — понятно, кто теперь “пастухи” (в первой части фильма бараны отождествлялись с пленными; их перевозили вместе со связанными людьми и хладнокровно резали у них на глазах). И вот уже Иван пружинящим движением вскакивает на поросшую травой крышу сакли. Раз — и граната летит в дымоход. Там, внутри, среди обломков домашней утвари корчится с развороченными кишками старик; простерся на кровати убитый мальчик... Ничего, нормально — “это война”. Зато Аслана удалось взять теплым, прямо с постели. “Ты повел себя как настоящий горец!” — хвалит Аслан. “Я на равнине живу”, — гордо отвечает Иван. Но на равнине так воевать не учат. Свою “науку побеждать” Иван позаимствовал у чеченцев. Его сила — зеркальное отражение их дикой и варвар­ской силы. Это не встреча двух цивилизаций — это их полное уподобление.