Новый Мир ( № 7 2002)

Джон тем временем, забыв обо всем, в истерике бьется о запертую крышку зиндана. Когда приносят ключи и извлекают из ямы голую, грязную, покрытую синяками, изнасилованную Маргарет, Джон, не помня себя, выхватывает пистолет и стреляет в связанного Аслана. Мирный чабан воровато спешит отрезать у поверженного кровника ухо (у них старый конфликт: их семьи столетиями воровали друг у друга баранов). А Иван в отчаянии опускается на землю: Аслан, который был их прикрытием, — мертв, а без него им из этой ловушки не выбраться. Остается одно — уходить по реке; это, понятное дело, капитан Медведев придумал. Эффектнейшая сцена, которая, безусловно, войдет в разряд культовых: горная река, по ней скачет плот, связанный из деревьев и старых бочек... Параллельно по берегу несется автобус с боевиками; пальба, музыка, клубы дыма, выстрелы из гранатометов... Война!

Выбравшись на берег, герои занимают огневую позицию в старой каменной башне. Чеченцы наступают со всех сторон. Иван, англичанин и заложник Руслан отстреливаются из автоматов, Маргарет подносит патроны, а бездвижный капитан Медведев с олимпийским спокойствием изучает карту (в первую минуту вообще кажется, что под выстрелами он читает газету). Поняв их местоположение, командир по “спутнику” (спутниковый телефон Иван, понятно, прихватил у чеченцев; “Нам бы такую связь!” — вздыхает Медведев) связывается с другом из штаба и вызывает пару “вертушек”. И бой заканчивается великолепнейшей вертолетной атакой. Две тяжелые машины, отстреливая в синее небо белые тепловые ракеты, утюжат землю огнем. Чеченцы валятся как снопы... Победа — за нами!

Сцена вертолетной атаки — очевидная рифма не столько к “Апокалипсису” Ф. Ф. Копполы, сколько к финалу “Кавказского пленника” Сергея Бодрова-старшего. Там самолеты, летевшие бомбить мирный аул, откуда старый чеченец по доброй воле отпустил героя Бодрова-младшего, были символом катастрофы, тупой инерции войны и убийства, готовой растоптать слабые ростки человеческого мирного единения. Здесь, в “Войне”, вертолеты — символ спасения, символ победоносной и несокрушимой силы “наших”. Это первая картина о Чечне, где война изображается без всяких пацифистских рефлексий. В традициях жанра “военных приключений”, где зрителю положено сочувствовать своему человеку с ружьем, а не тому, кто находится в рамке прицела.