Новый Мир ( № 7 2012)

Место, откуда послано было это письмо, называется Брайтельстон. Через двадцать-тридцать лет название это станет первым синонимом словосочетания «морской курорт». То есть и Алушта, и Ялта, и Гагры, и Копакабана, и Сус, и Тель-Авив, на пляже которого, зарыв книжку в песок, я сочиняю эту «запись», назывались раньше Брайтельстон.

 

 

Ностальгия

Валентин Барышников — радиожурналист, эссеист. Родился в 1971 году в Москве. Закончил мехмат МГУ им. М. В. Ломоносова и режиссерские курсы при ВИППК Госкино России. Редактор и ведущий информационных программ «Радио Свобода». В «Новом мире» публикуется впервые. Живет в Праге.

Ностальгия — чудесное чувство. Оно необязательно и глубоко. Остро переживать ее можно, только если к тому есть охота и время — она не чета любви, ненависти и что-там-у-нас-еще-по-части-отчаянных-движений-души. С ней удобно: ностальгия не нуждается в уходе. Она легко вырастает из едва заметного аромата цветущего дерева или вокзальной угольной пыли, вида заворачивающего за угол кривого переулка, сигналов точного времени из далекого репродуктора. Ностальгию перестали числить по медицинскому ведомству, а зря — это, несомненно, вид сезонной аллергии.

Начало июля. Европейские школьники вышли на каникулы — время отпусков. Утром в субботу все автострады, идущие к югу, к Средиземному морю, заполнены машинами с багажом на крышах. Зато ночью дороги пусты.

Европа нынче объявлена единой, но на практике ощутить это могут лишь автомобилисты. Путешествие на самолете по-прежнему сопровождается пересечением рубежей и барьеров, и паспортный из них далеко не самый высокий. Пешком — усталость ног скорее объяснит разобщенность Европы в Средние века. Есть поезда и автобусы, но пассажир склонен к дремоте и потому не может служить беспристрастным свидетелем непрерывности путешествия. Остается водитель собственного автомобиля, взглядом честно отмеряющий каждый километр асфальтовой ленты, которыми, как арбуз авоськой, стянута эта уютная часть света. И может быть, большим свидетельством единства Европы, чем даже декларированная общность ценностей столь разных национальных характеров, является сама возможность бессонной ночью выйти из дома, сесть в машину и утром оказаться в горах, у моря, в сельской глуши или посреди чужого города и услышать незнакомую речь.

Но я отвлекся от ностальгии, а она чахнет без внимания.