Новый Мир ( № 8 2007)

По правде говоря, повесть не стоит того разноса, который учинен Кузьминским. Но уж если знающий толк в литературе Андрей Немзер заурядный роман называет “сверхплотным”, если в нем критик различил мелодии шиллеровской оды, если считает, что писатель всем нам указывает путь “в волшебный край чудес”, а один из персонажей Дмитриева, рыженькая девочка-тинейджер, что “„не позволила любимому лишнего” и „знает: жить надо правильно”<…> возможно <…> вразумит не только своего рыжего рыцаря, но и всех нас”, — тут поневоле возникает желание получше присмотреться к тексту писателя, который нам всем и путь указывает, и вразумляет.

Представим себе, что дюжинный автор криминального романа предложил бы нам такую интригу: некая сорокалетняя женщина, брошенная своим очередным возлюбленным, купив пахлавы в магазине “Армения” и расположившись на бульварной скамейке, знакомится с тремя мужчинами, один из которых узнает в ней школьную знакомую из параллельного класса. Как позже выясняется, эта троица — тоже только что познакомилась, что не мешает им сообща пойти в кафе, откровенничать друг с другом и обсуждать способы быстрого обогащения.

Один из собеседников, бывший нотариус, уже за что-то отсидевший, предлагает план: заманить подальше от Москвы своего “малахольного” клиента, располагающего квартирой, полученной в наследство, напоить, припугнуть и заставить его “по-хорошему отдать квартиру, оформив все как куплю-продажу”. Как заманить? А вот только что они сделали открытие: стоит представиться незнакомому человеку одноклассником, он из вежливости готов вас узнать, а если ему рассказать про совместный поход с классом за город — он вспомнит даже вкус непрожарившихся шашлыков. “Мы будем вынуждены позаботиться, чтоб малахольный наш не смог вернуться в город слишком рано, чтобы не смог нам помешать, когда очухается. <...> Покуда доберется, квартира будет продана, пусть не за двести, но за сто восемьдесят тысяч — точно! И все — по форме, все — чин чинарем…”