Я был хорошо знаком с Кареном Арменовичем Хачатуровым, который присутствовал при встрече нашего поэта с Альфаро Сикейросом.
Так вот, будучи в гостях у мексиканского художника, Евтушенко сказал:
— А вы не могли бы нарисовать мой портрет?
Сикейрос взял кусок бумаги и карандашом изобразил нечто, напоминающее лицо человека.
— Пожалуйста, — сказал он и протянул лист своему гостю.
Тот взял рисунок, посмотрел и произнес:
— Это на меня не похоже.
Тогда Сикейрос взял лист обратно и сделал надпись — “Евтушенко”.
Засим рисунок был снова вручен поэту.
В те же шестидесятые мой приятель с женой были в гостях у одной дамы, а у нее в те годы был роман с Евтушенкой. Они ужинали вчетвером, но при этом популярный стихотворец к еде почти не притрагивался.
— Почему вы ничего не едите? — спросил мой друг.
Евтушенко ответил со свойственной ему серьезностью:
— Опальный поэт должен быть худым.
Евтушенко побывал во Франции и вернулся в Москву. При встрече с ним поэт Евгений Винокуров спросил:
— Женя, а меня во Франции знают?
— Знают, — отвечал Евтушенко, — я им про тебя рассказывал.
Генрих Аверьянович Боровик поведал мне такую историю.
В девяностых годах в Москву приехал Габриель Гарсиа Маркес, и он, Боровик, пригласил знаменитого писателя к себе домой. Кроме него в гости пришли Чингиз Айтматов и Евтушенко. Поэт был в кожаном пиджаке ослепительного желтого цвета, но на ярчайшем фоне были видны мелкие черные пятна. Его спросили:
— Женя, что это за черные точечки?
— Мой пиджак сшит из кожи страуса, — объяснил Евтушенко, — а эти пятнышки — следы вырванных перьев.
На это Гарсиа Маркес сказал:
— А вот перья напрасно вырвали. С ними было бы гораздо более живописно.
И наконец, самая лучшая из всех историй, связанных с Евтушенкой. Я позаимствовал ее из неопубликованных записок главного врача поликлиники Литфонда — Евгения Борисовича Нечаева.
В начале шестидесятых, можно сказать — в зените своей славы Евтушенко вместе с Роланом Быковым шел ужинать в ресторан Театрального общества. При входе стояла какая-то девица, которая попросила ее провести, но не в ресторан, а в помещение ВТО. Поэт и актер посмотрели на нее и пригласили с собой на ужин.
Быков был человеком пьющим и сложения не богатырского — он после нескольких рюмок задремал. А поэт стал заигрывать с девицей, но она интереса к нему не проявляла.
Тогда он воскликнул:
— Да ты знаешь, кто я? Я — Евгений Евтушенко!
В ответ она произнесла:
— Тоже мне — Евтушенко нашелся!
Тут он показал ей членский билет Союза писателей.