Новый мир: О бедных ликанах замолвите слово (СИ)

Наверное, стоило согласиться на предложение, всё же Нимфадора проучилась в Хогвартсе семь лет, она могла показать и рассказать много интересного. Но наступить на шею своей гордости Гермиона не смогла и теперь жалела об этом. Впрочем, была ещё одна причина того, почему она сейчас сидела в большом зале и сверлила невидящим взглядом страницу учебника — близнецы Уизли. Они явно что-то задумали, и Гермиона приблизительно знала место их очередного вредительства.

Не сказать, что она так уж осуждала их за бунтарский нрав. На самом деле её совершенно не волновало, что кто-то нарушает правила школы. Но Гермиона видела в этом потенциальную выгоду для себя, сообщить учителям и заработать немного баллов в копилку собственной значимости, было очень заманчивой идеей.

Однако у этой медали была и оборотная сторона. В свои почти двенадцать лет Гермиона Грейнджер уже неплохо понимала психологию взрослых. И если одни могли щедро отсыпать ей этих условных баллов, то другие сочли бы её поступок резко отрицательным.

Гермиона оторвалась от книги и бросила быстрый взгляд на преподавательский стол. Удостоверившись, что там за ней никто не наблюдает, она начала всматриваться в лица взрослых, гадая, кто из них подходит для её целей больше всего.

Вне всяких сомнений лучшим кандидатом на эту роль была Минерва Макгонагалл — декан Гриффиндора. Но Гермиона не была уверена в том, что строгость и неподкупность их декана — это не маска. Гермиона вообще последнее время не была уверена ни в чём. У неё словно вырвали почву из-под ног, ошарашив известием, что она волшебница. Эту новость принесла как раз Минерва Макгонагалл, за что Гермиона была и благодарна ей, и злилась на неё. Это неожиданное открытие перечеркнуло все её планы на полностью расписанную жизнь.

Колдовать Гермионе нравилось, но глупые правила, которые она вызубрила в первую очередь, её раздражали. Сейчас она впервые за достаточно долгое время чувствовала себя ребёнком. А Гермиона Грейнджер ненавидела чувствовать себя ребёнком. Она вообще многое ненавидела. В том числе и ненавидеть. Гермиона считала сильные эмоции проявлением слабости, а ненависть — это самая сильная эмоция, которую очень сложно скрыть от окружающих.

Перси Уизли начал созывать к себе первокурсников. Следовало принять решение как можно быстрее. Торопиться в принятии решений Гермиона тоже не любила. Она закрыла глаза, делая глубокий вдох и пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Так было всегда, когда ей приходилось что-то решать, не имея возможности обдумать всё как следует. Но в данном случае она была более чем уверена, что верного решения не существует, любой вариант мог оказаться ошибочным.

Гермиона поднялась из-за стола и направилась к Перси, бросая последний взгляд на преподавательский стол. По пути в башню Гриффиндора, она пыталась внушить себе чувство удовлетворения тем, что не совершила ошибку и проявила терпение. Она говорила себе, что у неё будет ещё не одна возможность отличиться, а пока стоит затаиться и наблюдать. Как обычно это помогало слабо, но помогало.

***

Ребята направлялись к библиотеке, когда несколькими этажами ниже раздался взрыв. Стены Хогвартса смягчили звук хлопка, но заглушить его полностью не смогли. Дора усмехнулась и словно невзначай заметила, что где-то там находится большой зал, а под ним кухня. Все понимающе заулыбались и продолжили свой путь.

Конечно, Гарри хотелось изучить совсем другие места в Хогвартсе, но в этот раз с ними был Рон, поэтому Дора водила их стандартным маршрутом. Показывая то, что могло бы пригодиться ребятам в учёбе. Библиотека встретила их прохладой и неожиданным уютом. Это место приятно отличалось от мрачноватой и более величественной библиотеки Слизерин-мэнора, Гарри здесь понравилось, а вот Рона явно не впечатлило.

— А что ещё ты можешь нам показать? — спросил Гарри у Доры, указывая взглядом на скучающего Рона.

— Ну… — Дора нахмурила носик, а её волосы сменили цвет с зелёного на огненно-рыжий. — Мы уже много чего посмотрели, да и отбой скоро, давайте напоследок поднимемся на Астрономическую башню, вечером там особенно здорово. Хотя лучше, конечно, ночью, но рановато вам ещё правила нарушать.

Рон заметно оживился, да и самому Гарри было интересно посмотреть на окрестности Хогвартса с высоты птичьего полёта. Дора снова повела их куда-то, без неё Гарри уже давно бы запутался во всех этих коридорах, этажах, непослушных и своенравных лестницах. Хорошо хоть винтовая лестница самой башни явно не обладала собственным разумом, но к тому времени, как они поднялись по ней, у Гарри уже начала кружиться голова.

Впрочем, как только они выбрались на площадку Астрономической башни, Гарри тут же забыл обо всех неудобствах. Изумлённо глазея на безумно прекрасное вечернее небо, он даже не сразу понял, что на площадке они не одни, кто-то затаился в тенях.

— Э-э-э… здравствуйте, — неуверенно поздоровался Гарри. — Простите, если мы помешали вам.