Новый мир: Университет (СИ)

Утро началось не с обычного раннего будильника, а с голоса Рэйвен, раздавшегося над самым ухом Агнессы, отчего ту буквально подбросило в кровати — и, судя по вскрику с соседнего лежбища, Ирину эта участь также не миновала.

«Всем студентам! С этого момента и до особого распоряжения вам предписывается всё свободное время проводить в своих комнатах. Самостоятельные, а также совместные занятия в библиотеке и на факультативах временно приостанавливаются. Для посещения остаются доступными залы учебных занятий, столовая и места личной гигиены. Нарушители будут найдены и сурово наказаны».

— Что за?.. — княжна настороженно озиралась, да и сама Агнесса, к своему стыду, спросонок заглянула даже под кровать — настолько непривычным и пугающим оказалось пробуждение.

— Не знаю, — растерянно покачала она головой, наклонившись и машинально поднимая сброшенную на пол подушку. — Не припомню таких объявлений раньше…

— Да уж, тот ещё будильничек… зато сна ни в одном глазу! — Ирина недовольно насупилась, перехватив амулет и сосредоточенно вглядываясь в перламутровую дымку. — Что за дурацкий запрет вообще?! Это ущемление моих прав!

«Нужно устроить бунт», — вклинился Мельхиор.

«Это как? — пугливо уточнила Агнесса. — Рэйвен чётко дала понять, что будет с нарушителями…»

«Смешная угроза, как по мне, — пренебрежительно хмыкнул демон. — Кроме того, никто не запрещал перемещаться между комнатами общежития сквозь стены».

«Но телепортационное кольцо настроено только на клуб кутил…»

«Зачем тебе дурацкая побрякушка, когда я просто могу проломить стену к твоим соседкам?»

«Тебе лишь бы разрушить что-нибудь», — тяжело вздохнула девушка и, поднявшись, направилась в разрешённую зону — умываться и приводить себя в порядок, а потом и на завтрак.

К немалому её изумлению, настроения Ирины и Мельхиора разделяло большинство студентов — во всякому случае именно о праве на бунт и отстаивании своих привилегий гласили созданные на скорою руку, и оттого рябящие и дрожащие, иллюзии транспарантов. Поддерживали их немногочисленные иллюзионисты, возглавляемые, очевидно, Генрихом, и являвшие собой костяк стихийного пикета.

«Долой тиранию!», «Свободу передвижению!», «Леди, верните нам Свиста!» и тому подобные лозунги разной степени осмысленности и хаотичности вспыхивали над толпой, заполонившей пространство между фонтаном и входом в столовую. Миновать их было крайне затруднительно, так что Агнесса застыла в нерешительности чуть поодаль, явно не горя желанием присоединяться к протестующим.

«Дилетанты, — презрительно заметил Мельхиор. — Нет бы поджечь здесь всё, расчехлить боевую магию и идти на штурм… Нет, эти дегенераты малюют дурацкие иллюзии и устраивают дешёвый балаган».

«Перестань, им и за такое может влететь!» — встревоженно заметила девушка, прикидывая, как бы ловчее протиснуться мимо, но в этот момент Ворон её приметил и, просияв восторженной улыбкой, «подлетел» к ней.

— Агни, вот и ты! Я всё ждал, когда появится наша звезда раздора, и вот, о счастье, она посетила небосвод! — глаза его лихорадочно поблёскивали, а под глазами залегли тёмные круги — верный признак недосыпа.

— Почему это я — звезда раздора? — стушевалась Агнесса, нервно поглядывая на ближайших студентов, внимание которых привлёк возглас Генриха.

— Ну а кто в том году устроил разрушительный переполох? — пожал плечами юноша, после чего патетически воскликнул. — Лишь ты достойна стать нашим ангелом революции! Её ликом, так сказать, и всем остальным.

— Перестань немедленно, — почти не разжимая губ пробормотала ответственная студентка, крепче прижав к себе сумку с учебниками. — Я не собираюсь принимать участие во всяких сомнительных мероприятиях, и очень прошу вас, мистер Рэйвен, не втягивать меня в это!

— Ну чего ты, это ж весело, — так же негромко отозвался Генрих, ободряюще улыбнувшись — во всяком случае, он явно пытался это изобразить, но и это вышло как-то устало и неубедительно. — Надоела эта нервотрёпка — жуть как. Мы всё вычислить крысу не можем, вот и развлекаемся как выходит.

Агнесса осуждающе покачала головой:

— Насколько я поняла, такие меры предосторожности — это что-то беспрецедентное, — медленно проговорила она, размышляя над словами старшего товарища. — Почти наверняка это как-то связано с этим самым инспектором, а если так — то нам стоит проявить чуть больше благоразумия и послушания.

«Особенно мне» — вслух сказано не было, но подразумевалось, и по взгляду Генриха, брошенному на кольцо девушки, стало понятно, что он это считал и понял. Нахмурился, сморщив свой великолепный нос, после чего, взмахом руки погасив мерцающую надпись, развернулся к своим и громко заявил:

— Пикет отменяется! Пойдёмте жрать, господа хорошие! — и, после секундной заминки, заметив несколько уничижительных девичьих взглядов из собравшейся толпы, елейно добавил. — И прекраснейшие дамы, конечно же. Дамы первые, все после вас!