Новый порядок

Данте прищурил взор и разглядел, как к нему плывёт тварь жуткого вида. Клубящееся чёрным дымом внизу и с мертвенно бледным лицом вверху, оно подобно демону, вырвавшемуся из ада. Магистр сделал пару шагов, закрываясь от твари, но только он перевёл взгляд на перекрёсток, как и там его ожидает альтер-эго, с полностью немым выражением лица и смотрящее прямо в душу мужчины зелёными огнями смерти и безумия.

Оно приблизилось к магистру, и костлявая рука была положена на его щёку, потирая её, став мерзким отражением действия матери, которая вытирает слёзы ребёнку. Данте ощутил нестерпимый смрад твари, который словно никто не чувствовал, и который заставил его скрючится от того, что в желудке всё сжалось.

Положив иссушенную конечность магистру на спину, альтер-эго говорит медленно, но угрожающе:

«– Мой милый… мой любимый… истощённый и лишённый сил. Сдавайся и поступи так как я того хочу. Ты можешь даже не оставлять своей морали, но освободись от долга блюсти стражу и защищать… найди покой в моих объятиях».

– Что с вами? – спросил водитель, склонившись над командиром.

– Тошнит.

Данте спустя мгновение выпрямился и осмотрелся. Возле него уже стоит с протянутыми таблетками солдат Ангельской Стражи в штатском, но магистр отмахнулся от них. Парень побрёл в сторону дороги, а за руку его взяла мёртвая плоть иллюзорного существа и повела словно дитя.

Всего в паре сотен метров едут люди, заинтересованные судьбой магистра. Поезд, похожий на эпохальную электричку, но в разы её быстрее, медленно останавливается у вокзала, являя через чистые окна большое красное здание. В тамбуре уже готовы сорваться с места четыре человека – высокая женщина, на которой новое тёплое пальто, молодая девушка в куртке, крупный парень среднего роста в тёмно-синем пуховике и мужчина с просединой, вертящий в руках сигару.

– Мы же успеем к нему? – с волнением вопросила женщина, сосредоточивши взгляд светло-синих очей на крупном мужчине. – Комаров?

– Да, – с басовитой хриплотой ответил парень. – С ним вроде пока ничего страшного.

– Пока!?

– Мои парни сообщают, что он ушёл с площади. Ему стало плохо, и он решил отдохнуть в гостинице… э-э-э… как же её… Новая Калинка вроде.

– Зараза, – выругалась Сериль. – Только бы успеть. Где она?

– Калинина пятнадцать вроде. Сейчас найдём.

– Комаров, ты всегда удивительно спокоен, – поляк спрятал сигару внутрь утеплённой кожаной куртки. – Даже когда потеряли Эстебана, ты не был особо расстроен.

– Я надеюсь, он выберется, – иппохондрично ответил Константин, чувствуя, что беготня от Китая до Росси его утомила.

Рядом стоящим людям не понятна их речь. Добравшиеся на остатках топлива до Хабаровска и прилетевшие на скоростном поезде сюда, только Комаров стал их проводником. Имея российское гражданство и звание майора армии Империи позволяет быстро пройти все препоны, начиная от таможни и заканчивая бюрократическими особенностями пребывания иностранцев.

Двери электрички открылись и Сериль понеслась вперёд. Пролетев мимо металлодекторной рамки, поставленной прямо у перрона, она только собиралась вбежать за деревянные массивные двери вокзала, как её остановил голос Комарова:

– Идём в обход.

Они обошли вокзал, покрытое алым строение со стороны крупного квадратного торца и вышли к старому виадуку, переброшенному за рельсы. Комаров удивился про себя, как за время воин он не превратился в пыль. Справа в метрах ста, ста пятидесяти им предстал фонтан – гранитная композиция, посреди которой глаз радует колонна, увенчанная двуглавым орлом. Чуть ближе бронзовая композиция – большой тигр, находящийся под тенью гербовой птицы Империи.

– Жалко, – заметив изваяние, заговорил Комаров. – Я видел старые фотографии. Там был чудесный памятник первым поселенцам. Но во время войны он был уничтожен.

– Быстрее! – заметив, как на другой стороне дороги, на свисающими имперскими стягами, виднеется надпись гостинцы неоновыми буквами.

«– Ты только скажи, магистр, и всё прекратится».

Данте готов был покинуть сей мир, готов согласиться на требования существа, лишь бы прилив меланхолии отступил. Всё вокруг него стало покрываться тусклостью и оттенять мнимой серостью, в краях зрения запульсировала тьма.

– Не-е-ет, – шепчет Данте… магистр не помнит, как добрался сюда, как оплатил одно койко-место, но главное, что он это сделал.

Вокруг Валерона только светлые стены маленькой комнаты и бежевая дверь. На корявом русском и вывалив двести рублей, он просил не беспокоить его, а значит он может здесь побыть одному.

«– Данте», – существо присело рядом с со своей жертвой, став его ласково гладить по голове и телу.