Новый порядок

– Пришел, гроссмейстер? Тебе коня дать в качестве форы? – он взял Качаряна под руку, и они в среднем темпе стали прохаживаться по галерее.

– Ты что-то путаешь, Шалаев. Забыл, как я тебя разгромил прошлый раз? Начинай, сегодня ты белыми играешь.

– Е-четыре, Елена-четыре, – громко сказал Шалаев, а шепотом добавил: – Сегодня Мезенцев через меня проходил. Я снял маску, чтобы попрощаться с ним. Чуть не засветился.

– Цапля-шесть, – мрачно ответил Качарян. – Вот сволочи!

– Говори тише, – прошипел Шалаев. – Есть план, Ашотик, но нужна твоя помощь. – Увидев идущего навстречу надзирателя, он громко добавил: – Опять сицилианка! Ну ее, надоело. Давай лучше испанскую партию.

– А, вот ты и попался! Сейчас я тебе устрою хорошую мясорубку, как Каспаров Шорту в Гастингсе, помнишь?

– Слушай внимательно, Ашот. Есть у меня одна задумка, может, выгорит что-нибудь. Пропади оно пропадом, все равно кончим Накопителем. А так хоть напоследок хлопнем дверью. Конь Федор-три.

– Конь Цапля-шесть. Выкладывай, Василий. Мне самому уже все это осточертело. Я давно с отчаяния готов в глотку вцепиться. Но кому? Видишь, вокруг одни зомби. Что толку на них кидаться?

– Слон Цапля-пять. Правильно, Ашотик. Удар нужно наносить по главному врагу. А главный враг – это Морок, монопольно владеющий знанием устройства человеческого мозга. Пора разрушить эту монополию и безумные планы мирового господства.

– Но как это можно сделать? Ты же сам знаешь – жесточайшая организация и всеобщий контроль…

– Мой план прост, как все гениальное. А теперь слушай…

Через несколько часов после этого разговора с поточной линии № 16 друг за дружкой сошли три новеньких, с иголочки, зомби. С виду они ничем не отличались от сотен своих собратьев. Но под их черепными коробками не было матриц самоуничтожения, а кроме основного массива программы, они получили еще дополнительный короткий и хорошо замаскированный приказ – при первой возможности сдаться властям. К концу смены они уже находились в Распределителе. Дело было сделано.

Шалаев, возвращаясь в жилой массив, несмотря на крайнюю усталость от перенесенного нервного напряжения, чувствовал в себе необыкновенный прилив сил. Он был доволен собой. Даже вездесущие плакаты с опостылевшей надписью не раздражали его.

– Шалишь, Морок! – подумал про себя Шалаев. – Ты не учел в своих дьявольских расчетах одного: надежда в человеке умирает последней.

5

«Я не думаю, что нашей стране в обозримом будущем грозит какая-либо опасность. США по-прежнему являются гарантом обеспечения свободы и демократии во всем мире. Любую попытку покушения на наши идеалы, а также на нашу безопасность и безопасность союзников США со стороны кого бы то ни было мы быстро и эффективно подавим всей огневой мощью сверхдержавы».

21 мая 1998 года. Из интервью, данного С. Кроуном, помощником президента США по национальной безопасности, телеканалу Си-эн-эн.

1 июня 1998 года, Вашингтон, США

Помощник президента США по национальной безопасности Стив Кроун метался по своему кабинету, как тигр в тесной клетке. В последние дни периоды полнейшей растерянности и необъяснимой апатии перемежались у него всплесками бурной деятельности. Сегодня с самого утра он находился в состоянии, близком к истерике.

В этом не было ничего удивительного, если бы речь шла о любом другом человеке. Но Кроун?.. Даже сам президент, большой любитель раздавать клички членам своей команды, недолго раздумывая, прилепил ему прозвище Бизон. И Кроун никогда и никому не давал оснований поставить под сомнение сложившийся имидж. Подобно могучему животному, он с первобытной энергией мчался к заветной цели, перепрыгивая через ступеньки иерархической лестницы и сметая с пути все препятствия. К своим сорока семи он достиг, кажется, всего, к чему стремился. Выше него был только президент и сам Господь. Но Кроуна не устраивал даже такой расклад. Президентское кресло было для него только вопросом времени. Для этого имелось все необходимое: обширные связи среди сильных мира сего, без волеизъявления которых даже пожухлый лист не упадет с дерева, и деньги. Большие деньги.

Кроун подумал о президенте, и почувствовал, как от нахлынувшего раздражения во рту появилась желчь, а в крови начал обильно выделяться адреналин.

Слюнтяй! Жалкий и дешевый политик, из-за своей слабости вынужденный рядиться в тогу демократа. Защитник «святых и незыблемых» принципов свободы и демократии! Неужели он не видит, что его «свободное и демократическое» общество давно протухло и смердит, как полуразложившийся труп?

Ничего, осталось недолго ждать. Скоро власть перейдет в эти твердые, не знающие жалости руки. Тогда он и его могущественные друзья схватят человечество за горло своей могучей дланью, затянутой в железную перчатку, и будут давить до тех пор, пока оно не взвоет от ужаса и боли и не бросится лизать сапоги своих настоящих господ.