Новый порядок (Часть II)

— Скажи-ка, Максим, — тоже повеселел Манфред, — не для протокола, конечно. Ради чего ты все это устроил?

Максимилиан выглянул из-за ширмы.

— Ради того, чтобы сделать Ложу тем, чем она была когда-то, — легко признался он. — До устроенного статеритами кризиса, из которого сумела выползти, только унизившись перед Империей.

Манфред сокрушенно покачал головой. Все это фарс, но другого он от Ванденхоуфа и не ожидал.

— Неужели развязывание войны и расшатывание общественного порядка как-то этому поможет?

— Разумеется, — подал голос Максимилиан. — Посмотри, как мы выступили в Тьердемонде, как с позором бежал из-под Вьюпора сам железный Беренхолль! — злорадно рассмеялся он. — Если Империя будет втянута в очередную крупную войну, она неизбежно ее проиграет — у Фридриха уже не хватит ни сил, ни денег, а уж его союзники — просто смех. Но у Ложи найдутся средства, чтобы проспонсировать пару таких войн.

Сложив руки на груди, Манфред подкрутил кончик бороды.

— Твоими финансовыми махинациями? — не без иронии уточнил он.

— И ими в том числе, — серьезно подтвердил Ванденхоуф. — Конечно же, отдать займы кайзер, к пятидесяти годам так и не наигравшийся в оловянных солдатиков, не сможет. Ему придется оказать пару ответных услуг. Ну а общественный порядок сделает кайзера посговорчивее, когда Собрание Ложи выдвинет пару рациональных инициатив. Например, по восстановлению корпуса ауксилии, разогнанной в девяносто шестом году вашим, кстати, отцом. Для поддержания внутреннего порядка, конечно.

Фридевига, следившая за Ванденхоуфом за ширмой, тихо рассмеялась. Манфред лишь многозначительно улыбнулся.

— А если для этого порядка придется попытаться еще раз сбросить кайзера… — еще многозначительнее не договорил он.

Максимилиан Ванденхоуф вышел из-за ширмы, одетый в парадную риторскую мантию. Чего у бывшего ритора было не отнять — он смотрелся в мантии Ложи и ловко создавал иллюзию, что под ней могучий и мудрый чародей, прямиком из древних легенд, в которых волшебники наставляют королей. Но, к сожалению или счастью, под риторской мантией с тридцати девяти лет скрывался довольно посредственный и не самый сильный гидромант не самого большого ума и не великой мудрости.

— Вы не хуже меня понимаете, что Империи осталось недолго, — проговорил Ванденхоуф, подняв голос. — Десять или сто лет — уже не играет роли. Чтобы спасти ее и себя, мы должны действовать уже сейчас. Если для этого потребуется разрушить ее и построить заново — быть посему. Взгляни на Тьердемонд, — он неопределенно указал рукой. — У них получилось. Так почему же не получится у нас? Только лучше, потому что править будем мы, чародеи, те, к этому предрасположен, а главное, обладает достаточной силой, чтобы удержать власть в своих руках!

Речь бывшего ритора не возымела никакого эффекта. Кажется, даже Фридевига несколько успокоилась. Она стояла, скрестив руки на груди и склонив голову набок, глядела с легкой усмешкой. Ледяные копья в стенах чуть заметно дрогнули.

— Как много высоких слов, Максим, чтобы оправдать пошлые спекуляции и банальные амбиции человека с манией величия и комплексом неполноценности, — сказал Манфред. — Тебе был нужен бунт в Анрии, чтобы отрезать Империю от мира, хотя бы на какое-то время, за которое ты и твои подельники успели бы хорошо нажиться.

— А куда, ты думаешь, пошли бы эти деньги, а? — упрямо вздернул нос Ванденхоуф.

Всего на короткий миг первый мастер сомневался и ждал, что под маской простофили окажется гений, но в очередной раз подтвердилась старая, как мир, истина: умный может прикинуться глупым, но глупый глупым останется навсегда.

— Ты дурак, Максим, — печально вздохнул Манфред. — Дураком был, дураком и помрешь. Тебя поставили на пост ритора только потому, что тогда, тридцать три года назад, и Ложе, и Империи нужен был дурак, которым можно легко поворачивать, как угодно.

— А в итоге что? Дурак водил умников за нос тридцать три года! И уж тем более смешно это слышать от тебя, Манфред, главного шута Ложи! — обвинительно наставил на него палец Ванденхоуф. — Ловко же ты переобулся. Сорок лет назад ты был одним из них, ты был виолатором, а сейчас? Забыл великие идеи?

— Нет, не забыл, — с каменным лицом ответил Манфред. — Память у меня слишком хорошая. Именно поэтому я стою в этой мантии вместе с магистром фон Хаупен, а ты поедешь в КР. Если будешь плохо себя вести — вот в этом.

Чародей достал из кармана плаща два черных, пустых внутри круга, поглощающих даже магию второго зрения при одном только взгляде на них. Максимилиан Ванденхоуф задрожал от инстинктивного ужаса и тяжело сглотнул, напрягаясь всем телом. Даже Фридевиге сделалось не по себе, а Манфред фон Хаупен держал обструкторы с полнейшей невозмутимостью, как самые обыкновенные куски металла.

Фридевига положила руку на плечо бывшего ритора и настойчиво толкнула. Торчавшие из стен ледяные шипы и копья задрожали, хрустя и потрескивая, выскочили и закружились, складываясь в ледяное кольцо, которое опустилось на бывшего ритора и сковало ему руки.

— Ты убил Пауля, — зловеще прошептала Фридевига. — И ты мне за это ответишь.