Новый порядок (Часть II)

Не только дворники работали не покладая рук, расчищая улицы от снега. Люди, увлеченные праздником и весельем, почти не замечали проезжающих черных карет с угрюмыми возчиками на козлах. А если и замечали, предпочитали делать вид, что не замечают. Подумаешь, черные кареты без гербов и иных опознавательных знаков. Просто кто-то инкогнито спешит на карнавал в известном салоне известной графини, на бал-маскарад во дворце дальнего родственника императорской фамилии или на свидание в тайном клубе, где обычно кроме маски ничего больше не носят.

В какой-то мере граждане столицы были даже правы: в своего рода маскараде пассажиры тех карет действительно поучаствовали.

Угрюмые черные кареты останавливались на небольшом отдалении от богатых домов. Из них выходили не менее чем возчики угрюмые люди в тяжелых плащах. Из подворотен, а иногда, казалось, и просто ниоткуда, просто из ночной тьмы, к ним присоединялись другие молчаливые люди. Вместе они заходили в дома, где шло празднование в семейном, дружеском кругу или даже в гордом одиночестве. Некоторое время на улице царила тишина, нарушаемая треском и грохотом разливающих яркими красками над столицей салютов. Затем из дверей выводили хозяев тех домов, по одному, по двое, реже по трое, с мешками на головах и с необычно блестящими матовыми наручниками на запястьях, вели к черным каретам, запихивали внутрь и увозили. Иногда перед этим в окнах вспыхивал яркий свет, после чего из дверей домов кого-то выносили.

Черные кареты в ту ночь подъезжали не только к чьим-то домам. Останавливались они возле дворцов, возле известных салонов и даже у тайных клубов. Люди в черном без церемоний забирали чьих-то мужей, чьих-то жен, чьих-то хороших друзей, чьих-то любовников и любовниц прямо из постелей и не давали никаких объяснений. А любые протесты просто игнорировали. Любое сопротивление без жалости подавляли, а особо рьяным протестующим надевали запасной мешок на голову и увозили с собой.

Людей в черном видели даже в коридорах Arcanum Dominium Magnum, а после этого таинственным образом исчезло несколько магистров Собрания Ложи.

В ту ночь в столице пропало больше сотни человек. Но что такое сотня для города с официально миллионным, а не официально — полуторамиллионным населением? Никто их пропажи даже не заметил.

Никто особо не драматизировал, когда выяснилось, что большинство из пропавших оказались не последними в Империи и Ложе людьми высоких рангов и званий, на высоких постах и должностях. А когда через месяц большинство из пропавших и нашедшихся предстало перед судом, почти все пожали плечами: подумаешь, каких-то там воров и казнокрадов судят за воровство и казнокрадство. Сколько их было, есть и еще будет.

Но через много-много лет эту новогоднюю ночь назовут «Ночью тихого террора». И чем больше лет пройдет, тем больше найдется свидетелей, очевидцев и, конечно же, жертв, чудом переживших ужас, пострадавших от несправедливости и беззакония, и еще больше — тех, кто исчез в неведомых застенках навсегда. А когда кто-то зачем-то посчитает всех несчастных жертв, вдруг обнаружится, что в имперской столице столько людей никогда и не жило.

II

— С новым годом, Максим.

Максимилиан Ванденхоуф был красив и для своих семидесяти двух выглядел очень молодо, гораздо моложе Манфреда, которого был старше на девять лет. Он по праву носил титул грозы всех лаборанток, ассистенток и старшекурсниц, которых завоевал до, во время и после Фридевиги если не тысячу, то близко. Ванденхоуф обладал горделивым античным профилем и истинно менншинским фасом, многие подозревали в нем наличие королевских, а то и царских кровей, но это было отнюдь не так. Десятый ритор Собрания был родом из Дюршмарка, из мелкого села, название которого вряд ли есть на дорожном указателе. Весь свой профиль он вылепил себе при помощи колдовства и потратил на это столько, сколько не каждая чародейка тратит.

Ритор лежал на огромной кровати под балдахином. Что удивительно — в гордом одиночестве. Возможно, оттого что буквально день назад вернулся из Эдавии, где больше месяца представлял Ложу на мирной конференции, решавшей судьбу Нордомейна и Тьердемондской республики. В основном Нордомейна. В основном — кому полуостров будет так или иначе принадлежать. Результаты конференции Собрание Ложи признало удовлетворительными.

Максимилиан сел, потирая спросонья ярко-голубые глаза. Второе зрение рассеивало тьму, и в полумраке ритор в своей ночной рубашке и колпаке выглядел довольно нелепо.

— Фрида? Фред? — похлопал он глазами на близнецов, стоявших у кровати. — Что вы тут делаете? Как вы сюда попали?

— Через дверь, гражданин Ванденхоуф, — мрачно ответил Манфред, — че-рез дверь, — повторил он по слогам.