Новый порядок (Часть II)

Сигиец воткнул окровавленный нож в столешницу, резко перевернул одуревшего от боли и страха бандита и взял его за горло. Тот почти не сопротивлялся, лишь глотал слюну и боролся с льющимися рекой слезами из глаз. Сигиец вновь протянул к кухне руку. С петли сорвался угрожающего вида мясницкий топор.

— Ждем! — простонал бандит, едва острая кромка коснулась его изуродованной руки, из обрубков пальцев которой обильно текла кровь. — Ждем какого-то мудака, хакира… и бабу…

— Зачем?

— Велели забрать все, что у них на кармане будет… бумаги какие-то… или еще какая срань…

— А че здесь искали? — вмешался Эндерн, подойдя ближе к столу.

— То и искали… Сперва велели все перерыть…

— Кто приказал? — спросил сигиец, не отнимая топора от кисти бандита.

— Мужик, слышь… — хныкнул тот, уже бледный от страха, боли и потери крови, — лучше сразу замочи!..

— Нет, — сказал сигиец.

Эндерн наклонился к бандиту с противоположенной стороны. Глянул на него птичьими желтыми глазами с паскудной ухмылкой, постукивая по небритой щеке рукояткой узкого ножа со следами крови.

— Мужик, слышь, ты еще не понял? — произнес он. — Тебя ж до локтя хватит.

Бандит облизнул губы, но смолчал. Эндерн поднял глаза на сигийца. Тот замахнулся.

— Колдун! — взвыл бандит. — Нас колдун сраный нанял!

— Имя.

— Не знаю!!!

— Как он выглядел? С ожогом на лице?

— Да!

— От, сука, — зло сплюнул Эндерн, — опять он!

— Что он приказал делать с мудаком, хакиром и бабой? — спросил сигиец.

— А хуль с ними делать? Под нож всех!

— Что с бумагами и всем, что на кармане будет?

— Мне пиздец, если скажу! — простонал бандит.

— Хм-м-м, — многозначительно протянул Эндерн, постукивая рукояткой ножа по щеке, — я не эксперт, конечно, но, говорят, без яиц вроде как жить можно, только, сука, грустно.

— Передать! — задергался бандит, оценив сказанное.

— Кому?

— Подсосам Вортрайха! Говорят, платит две тыщи!

— Это че за хер? — нахмурился Эндерн.

— Йозеф Вортрайх — правая рука Адольфа Штерка, — пояснил сигиец.

Бандит тяжело дышал, выпучив помутневшие глаза. Кровь с обрубков его пальцев тонкой струйкой стекла к краю стола по щели между досок и медленно капала на пол.

— Ребенок, — сказал сигиец. — Вы прикасались к ней?

— А? — осоловело откликнулся бандит. — Нет!

— Да!

Сигиец глянул на выглядывавшую из-за стойки Розу. Кьяннка дрожала. Он не видел ее бледное как мел лицо с заплаканными глазами, но видел трясущуюся от ненависти ауру. Сигиец коротко замахнулся топором. Роза пискнула и упала за стойку, закрыв лицо ладонями. Аура помутнела от ужаса.

— Господи, блядь, боже! Блаженный, сука! — заорал Эндерн, отпрянув и отирая со щек и лба брызги крови.

Бандит взбрыкнул ногами и распластался на столе с разрубленным надвое черепом. Сигиец слизнул с нижней губы каплю крови и сплюнул. Бономэ болезненно закашлялся, свернулся за стойкой, и его обильно вырвало.

— Мясник, драть тебя… — прошипел полиморф.

— Он мог просто ответить, — сказал сигиец.

— А ты бы че, отпустил его?

— Нет. Он об этом не просил.

— Это ты у Графини набрался иль сам додумался? — буркнул Эндерн и махнул рукой, не дождавшись ответа: — Ладно, хер с ним. Лучше скажи, че за баба-то?

— Не знаю.

— К вашим друзьям сегодня приходила мадам, — подал из-за стойки слабый голос Арно, загоняя еле держащуюся на ногах Розу в кухню. — Они поднялись наверх, отобедали с полчаса и ушли. Все втроем.

— Куда?

— Без понятия, м-мсье, они передо мной не отчитываются. Но обещались вернуться ближе к ночи. Наказали оставить ужин. А потом пришли эти…

— Раз они знали, что твоих приятелей трое, — почесал косматый затылок Эндерн, — значит…

— Гирт ван Блед был неподалеку, — сказал сигиец.

— Может…

— Маловероятно.

— Тха, ну да, — полиморф попробовал оттереть замеченную каплю крови на куртке. — Эта крыса вечно или шхерится где-то, или в последний момент бьет…

Дверь распахнулась, звеня растянувшейся пружиной, и захлопнулась, а в зал диким воплем успел ворваться странный субъект с пистолетом в каждой руке. Прежде чем Эндерн обернулся и заметил оружие, субъект, не прекращая орать во все горло, выстрелил практически дуплетом. Прогремел почти слитный выстрел. Свистнули пули. Тип еще недолго пронзительно вопил и умолк, стоя в облаке рассеивающегося дыма и впустую давя дрожащими пальцами на спусковые крючки, будто в пистолетах могло оказаться больше одной пули.

Повисла неловкая тишина. Эндерн вышел из оцепенения. Посмотрел себе на худое брюхо, повернул голову на сигийца, сохранявшего невозмутимое спокойствие. Тип с запозданием понял, что промазал с трех шагов, затрясся и снова надавил на спусковые крючки.