Новый порядок (Часть II)

Сигиец взглянул на нее со своей поразительно выразительной невыразительностью. Даниэль в панике ощупала лицо, уставилась на вымазанные липкой сажей пальцы. Тряхнула волосами — с них посыпался черный снег. Чувствуя неладное, она побоялась прикасаться к волосам. Срочно потребовалось зеркало, хотя она и так знала, что произошло.

Чародейка потянулась за лежавшей на полу треугольной шляпой и тяжело соскользнула с сигийца. Он поднялся, с хрустом расправил плечи, отряхнул рукав от сажи. Даниэль протянула ему шляпу. Он принял убор и принялся выколачивать им плащ. Чародейка хмыкнула и поднялась самостоятельно, кряхтя, охая и потирая копчик.

— Интересно, где мы? — произнесла она, оглядываясь в комнате. Пентаграмма на стене тлела красными углями.

Сигиец подошел к окну, откинул плотную штору. В комнату полился утренний свет, в лучах которого заплясала пыль и хлопья сажи.

— В Новом Риназхайме, — сказал он.

Обстановка в целом была самой обычной, ничем не примечательной: письменный стол, стулья, диван, шкаф, сервант, книжные полки, тумба, с которой упал разбившийся вазон. Для ван Бледа было слишком серо и бедно. Даниэль рассчитывала, что жилище, где тот чувствовал бы себя в безопасности, будет самим Люмским дворцом, не меньше. Хотя, возможно, это было временное жилище, где он прятался в случае опасности. Но странно, Даниэль совсем не чувствовала здесь защитной магии, что на ван Бледа было совсем не похоже.

— Пойду осмотрюсь, — сказала она. — Здесь же никаких опасностей нет?

— Нет, — сказал сигиец, пробежавшись по комнате бельмами, но что-то привлекло его внимание на стене.

Даниэль вышла в кухню, тоже до скуки обычную и маленькую. Она, как уважающая себя чародейка, понятия не имела, вернее, старательно забыла, что должно быть на кухне и как этим пользоваться, но определила плиту, несколько навесных шкафчиков, кухонный стол, а главное, здесь имелся умывальник. Самый обыкновенный, никакой не прототип и без всяких цифр. Даниэль подошла к нему, заглянула в бачок — воды было полно. Сбоку висело зеркальце. Даниэль заглянула в него и обомлела: оттуда смотрел черномазый одуванчик, усыпанный сажей.

Недолго думая, она расстегнула жакет, сбросила его, сняла блузу, открыла кран и подставила ладони под струйку холодной воды. Плеснула на лицо и сладострастно охнула от прошедшей по телу приятной дрожи. Затем тщательно умылась и, пока хватило воды, оттирала с груди и живота въевшиеся пятна сажи и следы крови. От холода кожу стянуло, она пошла красными пятнами, покрылась мурашками, соски затвердели, но стало так хорошо и легко, что Даниэль счастливо заулыбалась. От умывания она промочила себе рейтузы и туфли, залила пол, но ей было все равно. Высохнет, а ван Блед уже не обидится. Обтершись полотенцем, чародейка пригладила влажные волосы, критически глянула на перемазанную кровью блузу, плюнула и надела жакет на голое тело. Затем вернулась в комнату.

Сигиец стоял между сервантом и шкафом и, взяв меч за рукоять и лезвие, чертил на стене острием квадрат, выгорающий тонкими, источающими противный запах «горелой» магии линиями. На пол сыпались и гасли искры.

— Ты что-то нашел? — спросила Даниэль.

Он не стал отвлекаться. Чародейка безразлично пожала плечами. За свою жизнь она хорошо выучила одно золотое правило, которое сделало бы ее идеальной женой или любовницей: не отвлекать занятых мужчин, не говорить под руку и, боже упаси, не лезть с мудрыми советами, если не хочешь ненароком получить оплеуху и узнать много нового о себе. Поэтому Графиня пошла обследовать квартиру дальше.

Слева был выход в темный коридор. Даниэль выглянула и не нашла ничего интересного, кроме одиноко висящего на вешалке плаща. Прямо была прикрытая дверь, ведущая в другую комнату. Даниэль толкнула ее и вошла в спальню.

Здесь царил мрак, плотный настолько, что чародейка пошла к окну на ощупь, рискуя напороться на что-нибудь, но опасность миновала. Наверно, сыграл выработанный инстинкт: все спальни примерно одинаковы, а посетила их Даниэль немало.

Она раззанавесила шторы, подставила лицо лучам поднимающегося над Анрией солнца и выглянула в окно.

Квартира располагалась на пятом или шестом этаже — в Новом Риназхайме строили самые высотные в городе здания. Вид открывался и вправду дивный: не так далеко было от Люмского дворца, а чуть дальше над крышами возвышались купола Аррианского собора. В безоблачном небе пролетела стая птиц. Даниэль приоткрыла окно, впуская в спальню свежий утренний воздух, и вдохнула полной грудью, почувствовала, как прибавляется сил.

Она развернулась, окинула спальню при свете. Тоже обычную и скучную. Широкая кровать, переворошенная и не заправленная. Должна быть мягкой. Ван Блед обожал мягкие кровати, в которых легко утонуть. И подушек побольше. Обычный шкаф для одежды. Обычное трюмо…

Чародейка вздрогнула, отступая к стене.