Новый путь

— И тебе, — мать погладила ее по голове, перебирая пряди, склонные виться. — Маечки чешские выбросили в ЦУМе, и туфельки, я нам обеим взяла. Только померить надо, а то вдруг малы.

— Быстро чехи с немцами раскрутились, — хмыкаю удоволенно.

— Да-а! — с оживлением подхватывает заочница, понимая по-своему. — Даже очередей больших не было, я всего полчаса отстояла в «Лейпциге». Так это Москва! А Таня — она из нашей группы — рассказывала, что к ним в Свердловск тоже дефицит завезли. Где-то в конце августа. Чайные сервизы югославские — знаешь, такие, с «сердечками», — сумочки венгерские, игрушки гэдээровские…

— Здорово! — жмурюсь я.

Мне даже показалось, что чемодан сбавил вес. Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселей!

Пятница 17 октября 1975 года, утро

Москва, Сретенка

Из ворот вынеслась «Волга», глухо ревя «чаечным» мотором. Черной тенью крутанулась вокруг памятника Дзержинскому, помчалась к Старой площади, но не доехала, свернула на Хмельницкого.

С улицы на улицу, отрываясь от возможного преследования, «ГАЗ»-24-24 то степенно катился, то вдруг лихо набирал скорость, кружа и путая след.

Андропов усмехнулся, вольготно раскинувшись на заднем сиденье, надвинув шляпу на лоб и подняв воротник плаща. Его забавляла эта игра «в шпионов» — будто и вправду уходишь от погони! Сердце живее качает кровь, застоявшуюся в кабинетных бдениях, а в глубине души тлеет мальчишеский азарт.

Юркнув в очередной переулок, «Волга» вылетела на Сретенку, где все дышало старой, чуточку провинциальной Москвой.

— Приехали, Юрий Владимирович, — доложил водитель, взглядывая в зеркальце. Машина мягко затормозила в тихом дворике.

— Всё, как всегда, Игорь, — откликнулся председатель КГБ.

— Есть!

Дверь подъезда стояла распахнутой настежь, как рот зеваки, а рядом маячил мужчина лет тридцати, в кожаной курточке и линялых джинсах, словно копируя Алена Делона. Он узнал прибывшее начальство, но не подал виду — попыхивал сигареткой, щуря глаза от сизого дыма, да рассеянно следил за студенточками на качелях, листавшими потрепанные конспекты. Уж больно зазывно круглились голые коленки.

Соблюдая правила игры, Андропов не вошел в подъезд, а стремительно ворвался. Раскрытые дверцы лифта ждали его. Влетев по инерции в кабину, он утопил кнопку «4», и выдохнул — всё, кончилась беготня.

У дверей конспиративной квартиры Юрия Владимировича встречал генерал-лейтенант Питовранов, высокий, статный, с умным и спокойным лицом ученого. Официально, по всем документам, Евгений Петрович занимался финансовой разведкой — кодовое название «Фирма». Прикрытие выбрали идеальное — Питовранов числился первым замом председателя Торгово-промышленной палаты. И никого, даже подозрительных дедов из Политбюро, не насторожило, что «Фирма» находилась в оперативном подчинении у Андропова. Получалось, что Е Пэ, как звали Питовранова свои, руководил личной разведкой председателя КГБ! А что делать? Надо же было как-то перепроверять информацию по линии ПГУ или ГРУ…

— Здравствуйте, Женя, — обронил Юрий Владимирович, проходя в квартиру.

— Здравия желаю! — четко ответил генерал-лейтенант, закрывая дверь за обоими. Выглядел он, как дипломат, часто выезжающий за рубеж — в ладно сшитом костюме, при галстуке, а очки в модной оправе прятали строгие глаза.

Скинув плащ, Андропов прошагал в полутемную, бедно обставленную комнату, прямо к накрытому столу. Налив бокал белого «Либфраумильх», он выцедил вино, смакуя, и закусил малюсенькими, с конфету, слоеными пирожочками с капустой. Хорошо…

— Ну, рассказывайте, что там у вас, — председатель КГБ вольно развалился в кресле.

— Есть свежая информация из Штатов, Юрий Владимирович. Миссия «Интеграл» идет точно по плану. Максим Вальцев, оперативный псевдоним «Гвидон», вполне натурально сыграл Миху… э-э… объект «Ностромо».

— Мне известно, кого он там изображает, — тонко улыбнулся Андропов. — Что новенького?

— Вальцева и его напарника, Степана Вакарчука, перевели с базы в Колорадо поближе к столице. Сейчас оба находятся в вашингтонском предместье Арлингтон. С ними куратор — Джек Даунинг.

— Тот самый? — приподнял брови председатель КГБ. — «Айвен» с Чайковки?

— Да, Юрий Владимирович, тот самый. Профессионал. Служил в морской пехоте, окончил Гарвард, по-русски говорит без акцента, да и китайский для него, как родной.

— Понятно… — Андропов снял очки, и отер лицо, жмурясь и морща нос. — Ну, форсировать с «Гвидоном» не будем, а то еще засветим. Пусть американцы получше заглотят крючок с наживкой, желательно, вместе с поплавком!

Питовранов кивнул.

— Колби уже доложил о предикторе Джеральду Форду. Если тот поверил, то обязательно спросит о втором сроке — и мы вступим в игру.

— Понятно… Годится. Что по Польше?