Новый рассвет

«На улицах Рио-де-Жанейро развернулась натуральная гражданская война. Стрельба в городе не умолкает ни на секунду, множество зданий горит. Свою роль в творящейся неразберихе сыграл ураган, обрушившийся на побережье. Есть информация, что в беспорядках участвует неизвестная частная армия. Уличные банды выступают отдельной, третьей силой. Несложно предположить, что начнется в городе, если правительству не удастся восстановить порядок…»

BBC News

«По словам наших репортеров, гуманитарную ситуацию в городе можно назвать критической. Ее сравнивают с ситуацией во время осады Сараево, однако, в отличие от столицы Боснии и Герцеговины, в Рио-де-Жанейро нет значимых сил самообороны, и город буквально разодран на части мелкими группировками. Здесь постоянно слышна стрельба, а улицы простреливаются снайперами, без предупреждения стреляющими на поражение. Кроме того, ураган все еще не закончился, порывы шквального ветра и дождь делают выход на улицу невозможным…»

TVP Info

* * *

Ненавижу просыпаться в незнакомых местах. Пробуждение всегда ведет за собой целую кучу вопросов. Тем более, если ты уснул не по своей воле.

В этот раз я чувствовал себя на удивление хорошо, в отличие от тех случаев, когда мне приходилось принудительно засыпать до этого. Не знаю, каким препаратом меня усыпили, но я ощущал себя выспавшимся чуть ли не на всю жизнь. Хотя, судя по тому, в какой ситуации мы оказались, это мог быть последний сон в моей жизни.

Я постарался не подавать виду, что пришел в себя, и аккуратно огляделся из-под век. Я находился в комнате с гладкими, будто полированными, металлическими стенами. Под потолком висели крюки, вроде тех, при помощи которых подвешивают туши на бойнях.

Ноздри щекотал неприятный запах такой силы, что на языке я почувствовал гадостный солоноватый привкус. Металл? Да, пожалуй.

В тело врезались веревки, причем с такой силой, что мысли о том, чтобы пытаться перетереть их, покинули меня сами собой. Я осмотрелся.

Неподалеку от меня, примотанный к стулу, сидел Шон. Он был еще без сознания. На голове крупная ссадина. Мы находились тут не так уж и мало времени: его рана уже перестала кровоточить. Еще на одном стуле обнаружился наемник. Живой, невредимый, и с интересом оглядывающийся по сторонам.

– Холодильник? – спросил Андрей. – Вы серьезно?

– Не знаю, к кому ты обращаешься, дружище, но да, это похоже на холодильник. – Я попытался пожать плечами, но веревки помешали. – Знаешь хоть один мясной магазин тут? Бойню?

– Знаю мясокомбинат, – мрачно ответил наемник. – На самой окраине города, но для Зоны это практически центр.

– Кому может прийти в голову занять мясокомбинат под базу? – задал я риторический вопрос, который Андрей воспринял серьезно.

– Нет, ты не понимаешь. Это огражденная территория огромной площади – забойные цеха, цеха под переработку, холодильники. Это чертова прорва места.

– Понял, – кивнул я в ответ и озвучил свои мысли: – А если мясо увозили в грузовиках-рефрижераторах, значит, есть и стоянка. И зона погрузки-выгрузки.

– И как крепость хорошо, – продолжил за меня Андрей. – Металл, бетон и теплоизолятор. Да и место такое… Стратегическое, если мне не изменяет память. Достаточно глубоко в Зоне, чтобы не шастал кто попало, и, вместе с тем – не так уж далеко от сталкерских троп. Вопрос в том, зачем нас сюда засунули…

– Браво… – раздался из-за спины голос. – Мое восхищение, наемник. Наш лагерь на самом деле находится в стратегически важной точке. Моя идея. Нравится?

Идея расположить здесь лагерь была вполне ничего себе, а вот обладатель голоса мне не нравился заранее. Уж слишком много самодовольства в нем было. Мы с Андреем молчали, предоставив говорившему догадываться об ответе.

Я покосился на крюки, висевшие под потолком. В отличие от стен, они были насквозь ржавыми, что навевало мысли о том, что их могли использовать отнюдь не по назначению.