— Я полагаю, что нужно прояснить один момент. Просто ты в старости не должна быть похожа на свою мать. Я боюсь только этого. Я не смогу любить тебя, если ты уподобишься ей. Все нужно поставить на свои места прямо сейчас. Я буду любить тебя, если ты останешься такой же, как сейчас.
Разумеется, никто не может выполнить такое условие, ведь все вынуждены стареть. Женщина, которая сегодня очень красивая, завтра может ослепнуть. Мужчина, который сегодня очень сильный и привлекательный, завтра может попасть в аварию и превратиться в калеку. Возможно все. Готова ли ваша любовь для неизвестного будущего? Или она существует только в этот миг, для этого человека? Молодость мимолетна.
Я считаю, что это не любовь. Любовь, о которой я вам постоянно говорю, — это общение между двумя душами. Ее природа не биологическая и не физиологическая. Это нечто духовное. И любовь не имеет смысла до тех пор, пока она не стала духовной. Духовная любовь, без сомнения, преображает обоих людей, которые так общаются. И это величайшая алхимия преображения.
Итак, в моих утверждениях нет никаких противоречий.
Такова ваша любовь. Мужья надеются, что у них появится еще один шанс, если их жены умрут. И жены выжидают, ведь стоит Богу прибрать к себе их мужей, и у них снова появится шанс. В этот раз отношения с мужем испортились, но в следующий раз они сделают шаг с большей опытностью.
В настоящее время благодаря тому, что я постоянно тряс Латифу и ее замечательного друга Дхиян Ома, наконец даже в ее немецком уме что-то сработало. И несмотря на то, что Дхиян Ом считает себя каким-то экзотическим фруктом, у него в голове тоже что-то щелкнуло. Дело в том, что мои речи были ясны всем, кроме этих двоих. Во всем Доме Лао-цзы все ломали головы над тем, что же делать, потому что эта парочка жутко страдала только оттого, что они были вместе. Всякий раз, когда они находятся далеко друг от друга, у них счастливый вид, от них веет здоровьем. Но стоит им увидеть друг друга, и все кончено, все летит в тартарары! И они еще живут в одной комнате.
Я постоянно тряс их, надеясь на то, что однажды они что-то поймут, ведь если вы не можете быть счастливыми вместе, тогда продемонстрируйте, по крайней мере, столько любви, чтобы разойтись. Это и есть доброта и признательность.
Вы оба страдаете. Здесь не только один человек страдает, но они оба несчастливы. Но при этом они оба цепляются друг за друга. И сегодня, наконец, они согласились и сказали: "Это правда. Мы не можем отрицать, что мы счастливы, когда находимся далеко друг от друга, но стоит нам сойтись, и мы становимся несчастными, очень несчастными. Настала пора нам разойтись".
Они показали ясное понимание. Я ожидал, что скоро они сделают этот шаг, потому что она немка, а он какой-то заморский фрукт! Есть ли надежда на роман человека с орехом?
Вы понимаете, что я имею в виду? Только они решили разойтись, как Дхиян Ом, не потеряв ни секунды, бросился в магазин, купил там красивое дорогое сари и подарил его Шуньо. Он еще не успели разойтись, а он уже начал подбираться к другим женщинам… Мне кажется, что у глупости нет никаких границ. Дхиян Ом мог, по крайней мере, день или два насладиться покоем.
Но человек сильно привыкает к страданию. А Шуньо… наверно, Дхиян Ом решил, что немка и англичанка — это прирожденные враги. Поэтому он счел, что от немки лучше перейти к англичанке. Он вдоволь настрадался от немки, и он тешил себя надеждой на лучшее с англичанкой. Но он не знает о том, что у Шуньо уже есть прекрасный любовник. Этот бедняга занимается моим садом, а в это время заморский фрукт приходит к его женщине и дарит ей сари! Если он услышит об этом происшествии или увидит сари, тогда у Дхиян Ома станет больше трудностей, чем прежде. Дело в том, что любовник Шуньо опасный человек. И Дхиян Ом угодил в более глубокую и опасную яму.
Но я слышал о том, как Шуньо говорила людям:
— Какой замечательный этот Ом. Он такой бедненький, ведь Латифа его совсем замучила, и даже в таких муках он вспоминает обо мне, идет в магазин и приносит мне очень дорогой подарок.
Шуньо не видит, что творится с Латифой, но Дхиян Ом уже успел стать для нее бедняжкой.