Новый шериф

С надеждой. Непониманием. Готовой взорваться бомбой внутри. В этом они были так похожи с Брайаном. Всегда готовые идти в бой, даже если это чревато. Выжидание и игра по правилам, по чужим правилам – не для них. Поджав губы, Мэйдей покачала головой. Она отказывалась принимать его решение.

– Я люблю Брайана так же как ты. Он дорог мне, мы прошли через многое за последние четыре года. Я не позволю ему рисковать больше, чем нужно. Ясно? Все будет хорошо.

– Выпусти меня.

– Погоди, – Маклейн выложил на стол один из своих "спрингфилдов" сорокового калибра с магазином на шестнадцать патронов. – Я обещал пересмотреть правила насчет оружия. Возьми.

Будь у него больше времени, мужчина подыскал бы для девчонки что-нибудь под ее руку, поменьше весом, но она уже стреляла из его пистолета и неплохо справлялась для подростка. Мэйдей была сильнее, чем можно подумать, глядя на ее жилистую фигуру. К тому же он отдавал ей одну из своих пушек, с которыми не расставался (по своей воле), и надеялся этим смягчить настрой подростка. Пискнув "спасибо", она схватилась за рукоятку и, стараясь не смотреть ему в глаза, напомнила, что хочет уйти. Мужчине ничего не оставалось, кроме как выпустить ее.

Потом принесли паэлью. Маклейн был голоден уже давно, но только при виде горячей пищи понял насколько. Он прикончил обед в два счета и попросил добавки. В конце концов, кто мог знать, не последний ли это обед в его жизни.

Последние часы до наступления сумерек торгаши потратили на приготовления. Что могло понадобиться на месте, что лучше не тащить с собой. Из багажника извлекли связку альпинистского снаряжения с пластиковыми стяжками, они пригодятся, когда нужно будет поднимать ящик. Планировалось обвязать его тросами и прикрепить к одной из веревок, пока Брайан будет находиться внутри. Маклейн подтянет ее, поднимая груз. Затем по второй веревке поднимется Брайан, если потребуется, протолкнет ящик в трубу и влезет сам. Предполагалось, что все супер-зомби будут к тому времени упокоены.

Ближе к пяти часам на пороге номера, в котором они обсуждали план, возник Даг. Он принес план здания, в котором помимо прочего была необходимая информация о размере вентиляционной трубы. Маклейн, вооружившись швейной лентой измерил плечи парня, потом себя и еще раз убедился, что в этот проход если и пройдет, то застрянет, едва просунувшись по грудь. Брайан пролезал, оставалось даже место для маневров, но не так много, как хотелось бы. Даг упомянул вслух, что это старое здание, пару столетий назад в нем располагался банк облигаций и ценных бумаг, если верить слухам, поэтому вентиляцию прокладывали с учетом того, чтобы ею не воспользовались грабители, потом здание превратили в музей, потом его присвоил нынешний хозяин Холбрука. Маклейн успел подумать о том, что с тем же успехом Колби мог устроить хранилище не в подвале, а в банковской ячейке за слоем металла толщиной в дюжину дюймов, но кто знает, может со времен, когда банк превратился в музей, его перестроили и что-то убрали. Или ценности требовали определенных условий хранения. Все было бы проще, если бы они имели представление о том, что нужно достать.

Пожелав им удачи, так словно они были приятелями, Даг ушел. Сам шериф не объявлялся, и этим ясно давал понять, что никаким образом с ними не связан. Даг это Даг, зачем и о чем он трещит с чужаками – его личное дело, если кто донесет Питеру Колби. До тех пор, пока Чисхолм не получит ящик из хранилища. Маклейн хотел знать, что внутри. Любопытство – его слабость, он знал это, и единственное, что сдерживало его от расспросов байкера, это знание, что Даг не ответит. Потому что это не их дело. И не его. И он сам понятия не имеет, из-за чего так трясется Колби и что с этим будет делать президент их клуба. Потому что и сам президент не знал. Любопытство когда-нибудь погубит Маклейна, но сегодня он был уверен, что если достанет этот чертов ящик, то так или иначе заглянет внутрь. Он должен знать, ради чего рискует жизнями.

Когда солнце окончательно село и на Холбрук опустились короткие аризонские сумерки, они заказали легкий ужин. Когда идешь на дело, желудки не должны быть не пустыми и не полными. Плотный ужин делает тело и мозги вялыми, реакции замедленными, а пустой желудок может выдать невольным урчанием, когда нужно быть бесшумным. Брайан сходил в номер Мэйдей и, услыхав плеск воды в ванной, постучал по двери. Сообщил, что скоро принесут поесть, велел подгребать к ним. Девчонка сказала, что ей нужно еще минут пятнадцать, и просила не съедать все без нее. Последний горячий душ у них был пару недель назад в местечке под названием Кингман, где их приютила семейка коренных американцев. Так что парень не настаивал.

Ужин начался без Мэйдей.

Закончив с едой, Брайан смял выданные вместе с блюдом салфетки и бросил их на поднос. Маклейн поднялся из-за столика, покосившись на остывающую порцию Мэйдей.

– Что-то она долго, – сказал он.

– Девчонки, – отмахнулся Брайан, еще раз осматривая разложенные по полу вещи. – Нервничает наверно.