Новый швейцарский Робинзон

Я решился изготовить также корзины, в которых сильно нуждалась жена для сбора и сохранения семян, древесных плодов и корней. Мы плели корзины из прутьев обыкновенной ивы. Первые наши изделия были безобразны и годились разве для переноски земли; но мало-помалу мы достигли некоторого искусства. Две изготовленные нами корзины были даже до того красивы, что, любуясь ими, Жак и Эрнест поместили в одну из них Франсуа и, продев в ушки корзины две бамбуковые трости, стали с торжеством носить брата около жилища.

— Папа! — воскликнул следивший за ними Фриц, — нельзя ли сделать подобную корзину для мамы, на случай, когда она захочет отправляться в наши путешествия: ей будет гораздо удобнее сидеть в корзине, чем трястись на телеге.

— Правда, дорогой мой; но чьи плечи вынесут тяжесть такого паланкина?

— Да его могут понести Вихрь и Мычок! — воскликнул Жак, — их можно припрячь к шестам, которые будут поддерживать корзину. Хочешь, папа, мы устроим такой экипаж?

Я охотно согласился. Тотчас же были приведены оба животных, оседланы, и к седлам были крепко привязаны по бокам шесты, поддерживающие корзину.

Жак сел на Вихря, а Франсуа на Мычка, между тем как Эрнест поместился в корзине. По первому же принуждению со стороны своих хозяев животные стали на колени, а по второму встали и спокойно пошли.

Новая корзина тихо качалась, как коляска на стальных рессорах. Мало-помалу вьючные животные прибавили шагу к великому удовольствию Эрнеста, который, однако, не мог преодолеть в себе страха и при всяком несколько сильном толчке закрывал глаза и хватался за края корзины. Жак и Франсуа, заметив эти проявления братнина страха и потешались над ним, стали погонять животных, которые пустились в галоп.

Бедный Эрнест, подкидываемый в корзине подобно резиновому мячу, вопил до тех пор, пока животные, сделав большой круг по лугу перед пещерой, не остановились перед нами.

Эрнест красный от напряжения и досады, осыпал упреками братьев, которые ответили ему насмешками. Вмешавшись в спор, я заметил двум ветреникам, что их шутка могла причинить несчастье. Они добродушно сознались в этом и стали извиняться перед братом, который тотчас же простил их. Он не только помог распрячь животных, попросил для них у матери немного ячменю и соли, но даже, как мы слышали, уговаривался с братьями относительно близкой поездки в паланкине.

Жена и я спокойно разговаривали у входа в пещеру, когда Фриц, стоявший недалеко от нас и несколько времени пристально смотревший вдоль аллеи, ведшей от моста ручье к Соколиному гнезду, подошел к нам и сказал:

— Не знаю, какое-то животное движется сюда и поднимает облако пыли.

— Вероятно, это одно из наших животных валяется на песке, — сказала жена.

— Нет! — возразил Фриц, — все наши животные заперты, притом же ни одно из них не движется так, как замеченное мною; оно кажется толстым канатом, который то развертывается на почве, то встает на дыбы и колеблется.

Это описание испугало жену, и она ушла в пещеру за сыновьями, которых я послал за оружием. Я взял подзорную трубку, направил ее по направлению моста и невольно вскрикнул.

— Что ты видишь, папа? — тревожно спросил меня Фриц.

— Огромную змею, — ответил я вполголоса.

— Нужно убить ее, — воскликнул отважный мальчик, — я побегу за ружьями и топорами.

— Нужно быть осторожными! — сказал я ему. Это животное слишком страшно, чтобы мы могли бороться с ним лицом к лицу. — Говоря это, я увлек Фрица в пещеру, где мы все принялись готовиться к встрече чудовища. Ужас наш был совершенно основателен: мы очень хорошо различали страшное пресмыкающееся, которое влачило свое тело по берегу ручья. Оно уже миновало мост, поднимало голову и по временам останавливалось, как бы озираясь.

Мы заперли двери, заложили все отверстия и вошли на террасу, откуда могли наблюдать животное, не будучи замечены. Там мы напряженно следили за всеми движениями животного, не выпуская ружей из рук.

То был огромный боа.

Чудовище направлялось прямо к нам, но вдруг остановилось в нерешительности, как бы испугавшись следов близости людей.

В эту минуту Эрнест, чересчур взволнованный, спустил курок. Примеру его тотчас же последовали Жак и Франсуа.

При звуке этих трех выстрелов змея подняла голову, — по-видимому, более из любопытства, чем из страха. Но потому ли, что ни один из выстрелов не попал в чудовище, или потому, что пуля не могла на таком расстоянии пробить чешуйчатую кожу животного, змея по-видимому, не была ранена, и пока Фриц и я целились, чтобы вернее попасть в нее, она ловко уползла в болото гусей и скрылась в нем.

У нас вырвался крик удовольствия: опасность миновала хоть на время; но соседство боа сильно тревожило меня: с минуты на минуту страшное животное могло появиться, а я не находил никакого средства избавиться от него, не подвергаясь большим опасностям.

Я запретил всем выходить из пещеры без моего позволения за чем бы то ни было.