Новый сладостный стиль

Не знаю, на что рассчитывает Чапский, но ты, Саша, навсегда запятнаешь свое имя в глазах американской интеллигенции. Уже никогда не отмоешься! А это означает и художественный провал, к твоему сведению! Ты, может быть, не знаешь, но к русским интеллектуалам и так с подозрением относятся за их склонность флиртовать с правительством.

Саша, ты должен немедленно отмежеваться от этого проекта «холодной войны»! Надеюсь, ты денег у них еще не взял, а если взял, надо вернуть. Я тебе помогу, достанем любую сумму. Ты и фильм получишь, не сомневайся. Я же тебе говорила, Рите достаточно полчаса повисеть на голливудском телефоне, и у тебя будет полновесный контракт. Только скажи, что ты хочешь. Фильм о Данте? Дольче Стиль Нуово? Почему бы и нет! Главное сейчас – отказаться с резким жестом от этого политического заказа! Или без жеста, но только отказаться!

«И не подумаю», – коротко ответил он на ее монолог и таким образом прекратил дискуссию.

А пока она говорила, расхаживая по комнате, он невольно любовался оратором. Нора вышагивала, тоненькая, подкрепляла слова чудесными жестами, то вспыхивала лицом от сочувствия к интеллигенции, то гасла и старела от неприязни к реакционным силам, чтобы снова вспыхнуть и помолодеть. И вдруг застыла, будто натолкнулась на древесную лягушку; это был его ответ.

И, только ответив так жестоко на эмоциональный монолог, вызванный не столько принадлежностью к левому лагерю, сколько искренней заботой о нем и тревогой, он стал наполняться оскорбленным самолюбием. Укоротись, настырная американка, стал думать он едва ли не со злобой. Ведь ты же утонченное существо, ты даже подсознание мое иногда читаешь, у тебя почти дантовские откровения были в космосе, и ты не можешь понять простой человеческой психологии! Приписываешь мне и Чапскому примитивную ненависть к коммунизму! Дорогая моя, значит, ты просто не знаешь человека, с которым живешь уже четыре года! Со всей своей тонкостью не можешь отличить ненависти от отвращения? Примитивно ставишь знак равенства между ЦРУ и КГБ? Да все ваши охранки за всю их историю не сотворили столько мерзостей, сколько гэбуха делает за час!

А как позволите расценивать ваше сотрудничество с правительством, мэдам астронавт США? Где вам давали допуск на полет? В «Amnesty International»? Вы уж простите, но я затрону и вашу интерпретацию художественного успеха, нет-нет, вы уж простите, я затрону! По-вашему, провал в левых кругах означает и художественный провал? А без признания вашей бражкой шедевр невозможен? И вы предлагаете мне вернуть любую сумму, полученную от кинофирмы? Мне, нищему, который еще недавно толкал понюшки порошка в «Колониал паркинг»? Выброшенному из его страны шуту вы предлагаете оттолкнуть продюсера, единственного в этой стране, который знает его как артиста, а не только как любовника Норы Мансур? И ты не понимаешь, что оскорбляешь меня? И ты обещаешь мне, что твоя маменька устроит меня режиссером на фильм о Данте? И ты не догадываешься, что это надругательство, Нора Мансур, супруга террориста?

При обилии «р» можете себе представить, почтенный читатель, как в его уме пророкотала последняя фраза и по-русски и по-английски, не смягчившись даже женственной подушечкой wife в последнем случае. Она уже давно ушла, собственно говоря, хлопнула дверью сразу же после «и не подумаю», а он еще долго продолжал умственное грохотанье, сопровождавшееся сдергиваньем портретов, плесканьем в стакан огромных, с разбрызгом капель, порций виски, ломаньем ни в чем не повинных (хотя кто знает) сигарет. Довольно! Слишком уж это затянулось! На кой хер я приехал в Америку?! Стать придворным шутом здешних чванливых Корбахов, этой вшивой аристократии? Уже и Марджори меня высматривает! Остался бы во Франции, уехал бы в Израиль, никогда бы и не встретился с ними, с их кошмарным богатством! Остался бы честным советским плебеем, веткой, бутоном (sic!) на древе жертв, униженных и оскорбленных! Миссис Мансур, вы только притворяетесь моей мечтой, а на самом деле только лишь член мой вас ко мне влечет, только лишь ваше влагалище вас заботит!

Последняя сентенция заставила весь этот рык вырваться наружу. Тут и пришел конец упомянутому выше стакану с виски. Полетел в стенку, надолго, до следующей квартиросдачи, оскорбил ее непорочную белизну. Предоставляем теперь женской половине «нашего дорогого читателя» ответить от лица Норы на яростные инвективы Александра Яковлевича. Уверен, не останется в них и единой нитки, длиннее ладони! При нынешнем просвещении и мужская половина, впрочем, вряд ли удержится, чтобы не отдубасить зарвавшегося мужепеса. Мы же, однако, попытаемся урезонить обе половинки. Ведь женско-мужскую любовь можно рассматривать и как бесконечную схватку греко-римской борьбы! Вспомните русскую поговорку «милые бранятся – только тешатся» – какой народный оптимизм заключен в ней!