Новый стратегический союз. Россия и Европа перед вызовами XXI века: возможности «большой сделки»

Основанные на концепции собственного доминирования, действия США не могут быть в настоящее время направлены на создание любой, кроме контролируемой самими США, формы структурной стабильности в регионе Евразии. Также не способствуют стабильности России и Европы борьба Америки за ограничение попыток Китая стать ее настоящим конкурентом в Азиатско-Тихоокеанском регионе и усилия по нейтрализации любого потенциального лидера исламского мира в регионе так называемого большого Ближнего Востока.

Не случайно, например, активное развитие сотрудничества и стратегического партнерства США с Индией, которая в силу культурных факторов никогда не будет способна стать одним из мировых полюсов. Вместе с тем на пространстве от Атлантики до Владивостока стратегия Соединенных Штатов сталкивается с вызовом все большего культурного сближения России и Европы, препятствовать переходу которого в качество политического союза будет все сложнее.

В-третьих, формирование устойчивой многополярной структуры международных отношений сдерживается неспособностью держав дать адекватный ответ на вызовы финансовой и информационной глобализации. Старые возможности контроля полюсов над идущими поверх границ финансовыми и информационными потоками уже не срабатывают, а новые пока не выработаны. В результате потенциальные полюсы не могут претендовать на то, чтобы полностью регулировать экономическую жизнь в своем ареале, особенно в контексте растущей конкуренции со стороны новых и растущих центров силы. Сергей Караганов пишет в этой связи:

«Благодаря успеху нового капитализма появилась конкурирующая социально-экономическая модель, сочетающая быстрый рост благосостояния большинства с приемлемым для того же большинства уровнем личных свобод. Стала слабеть всеобщая готовность следовать примеру и указаниям старого Запада. В соревновании начали побеждать „молодые“ – авторитарные и полуавторитарные».[56]

Да и на собственной суверенной территории тоже. Результатом становится необходимость поиска нового формата отношений между государством и бизнесом, а скорее, даже шире – между государством, бизнесом и гражданским обществом, что предполагает не просто появление соответствующих глобальным требованиям моделей государственного вмешательства в экономику, но и готовности обществ жить по этим моделям, способности каждого из участников этой троицы выдерживать дополнительные нагрузки и выступать в качестве ответственного игрока.

Послевоенный порядок: варианты развития

Первый важнейший вызов, на который предстоит вместе или на конкурентной основе ответить России и Европе, – постоянное снижение предсказуемости и управляемости международной системы. Практическое проявление этого процесса – деградация двух элементов мироустройства, каждый из которых исключительно дорог как России, так и Европе: международных институтов и универсальных правил, регулирующих поведение государств.

Эти институты и правила, центральное место среди которых занимает Организация Объединенных Наций и ее Устав, возникли по результатам Второй мировой войны (1939–1945) и вполне успешно действовали в рамках исключительно стабильной биполярной структуры международных отношений, основанной, как и все стабильные структуры, на балансе сил. Разрушение этой структуры в результате фактической самоликвидации одного из глобальных полюсов – СССР и возглавляемого им так называемого Восточного блока – автоматически означало необходимость пересмотра и ее институционально-правовой оболочки. Этого не произошло и сейчас, как отмечает профессор политики и международных отношений Принстонского университета Джон Айкенберри:

«Механика послевоенного мирового порядка находится в обветшалом состоянии».[57]

В качестве альтернативного решения, избавлявшего ведущие государства мира от необходимости подвергать ревизии устоявшиеся почти за 45 лет механизмы согласования интересов, могли рассматриваться два варианта. Во-первых, встраивание существовавших институтов и правил в de facto однополярную или имперскую модель принятия важнейших мирополитических решений. Решения по важнейшим проблемам мировой экономики и политики принимались бы при таком развитии событий одной сверхдержавой (США), поддерживались бы группой ее союзников (Организация Североатлантического договора – НАТО) и утверждались «широкой международной общественностью».