Новый Свет

Стэф нахмурилась. Сильно. Этот жест скрывал в себе самую последнюю обиду, которую она добавляет к своему длинному-предлинному списку. Так медленно, как только у нее выходило, она встала на ноги.

— Тринадцатый день рождения, — шепнула она мне. — Совсем одна.

И я могла точно сказать по ее удовлетворенным глазам, что я

отреагировала ровно так, как она хотела.

* * *

— Сто двадцать секунд до орбиты, — начала отсчет мама.

— Здесь все готово, — говорит отец через комм-связь, и я слышу, как двигатели начинают звучать по-другому. Мы покидаем черную неизвестность и несемся через атмосферу планеты.

— Здесь тоже, — отвечаю я, включая мониторы, которые мне незачем использовать, пока мы не приблизимся к поверхности в поисках места, достаточно большого для высадки. Место, где мы могли бы построить наш первый городок, если я хорошо справлюсь с работой.

— 90 секунд, — продолжает отсчет мама.

— Двигатели раскрываются, — сказал папа, и они снова сменили звучание. — Насыщаю горючее кислородом.

— Пристегнись, — попросила меня мама.

—  Уже давно,— я огрызнулась, затем развернула сиденье так, чтобы она не заметила как я пристегиваюсь.

— Шестьдесят секунд, — мать продолжает считать.

— Еще одна минута, и мы будем первыми, кто туда попадет! — кричит отец на радостях через комм.

Мама смеется. Я — нет.

— Ну же, Виола, — говорит она. — Это в самом делепоразительно.

Она проверяет один из мониторов, набирает что-то кончиками пальцев и говорит, — Тридцать секунд.

— Я была счастлива на корабле, — ворчу я, тихо, но так серьёзно, что моя мама оборачивается, чтоб взглянуть на меня. — Я не хочу жить там, внизу.

Мама поморщилась. — Пятнадцать секунд.

— Топливо в норме, — оповещает нас отец. — Давайте устроим атомический серфинг!

— Десять, — продолжает мама, все еще смотря на меня. — Девять.

И в этот момент все пошло очень, оченьплохо.

* * *

— Но это же целый год, -я возмущённо говорила Брэдли на одном из моих тренировочных испытаний, меньше чем за месяц до нашего отправления. — Год, вдали от друзей. Год, вдали от школьных заданий.

— А если останешься, — перебил меня он. — Год, вдали от родителей.

Я бросила взгляд на пустой класс. Обычно, он был полон детишками семей- наблюдателей, которые учили здесь уроки, общались с друзьями. Но сегодня в классе были только я и Брэдли. Мы обсуждали некоторые научные детали путешествия. Завтра Симона с Гаммы,к которой, как мне кажется, Брэдли неравнодушен, будет учить меня необходимым навыкам выживания, просто на случай, если произойдет что-то страшное. Только мы будем вдвоем, я и она в этом помещении, отдельно от всех.

— Почему должны лететь именно мы? — спросила я.

— Потому что вы — лучшие для этой работы. — Говорил Брэдли. — Твоя мама, вероятно, наш лучший пилот, а твой отец — механик высшего класса.

— А как же я? Почему я должна страдать из-за того, что ни так хороши?

Он улыбнулся. — Ты не просто какая-то девчонка. Ты лучшая в математике. Ты самый любимый учитель музыки у детишек.

— И за это я должна быть наказана отдалением от всех, кого я знаю, на год?

Он глянул на меня, затем что-то набрал на тренировочном экране так

быстро, что я едва успела увидеть, что он делал. — Что это? — он спросил учительским тоном, который заставил меня немедленно ответить.

л

— Ортштейн ¹, — сказала я, разглядывая симуляцию ландшафта, которую выбрал Брэдли. — Хорошо впитывает влагу, но сухой. Придется орошать пять или восемь лет, пока она не станет пригодной для посева.

— А это? — спросил он, снова набирая что-то.

— Умеренные леса. Требуется очищение местности, потенциально пригодно

для скота, но много экологических забот.

— Это?

— Почти пустыня. Только натуральное сельское хозяйство. Брэдли.

¹Ортштейн — горная порода, представляющая собой горизонт вторичной аккумуляции карбоната кальция вблизи от поверхности каменистых почв в засушливых или полузасушливых районах. 8

— У тебя есть умения, Виола. Ты очень находчива и умна не по годам. И даже невзирая на то, что ты еще такая маленькая, ты будешь жизненно важной частью миссии.

Я не ответила, потому что по какой-то глупой причине мои наполнились слезами.

— Чего ты боишься? — Брэдли спросил так заботливо, что я даже посмотрела в его карие глаза, в доброту его улыбки, что пересекала его лицо. Маленькие серые кудряшки только начали появляться на висках. Я видела лишь теплоту.

— Все продолжают болтать о надежде, -сказала я, сглатывая.

Голос Брэдли был невыносимо нежен. — Виола…

— Я не боюсь, — врала я, снова сглатывая. — Просто тогда я пропущу свою вечеринку в честь тринадцатого дня рождения, а еще церемонию выпуска высших пятых.

— Зато ты увидишь такие вещи, которые не увидит никто. Черт, да ты станешь экспертомк тому времени, когда все остальные доберутся. Ты станешь той, к кому будут обращаться за советом.

Я подобрала под себя руки. — Они просто подумают, что я выпендриваюсь.

— Они сейчас так думают, — сказал он, улыбаясь.

Я не хотела улыбаться в ответ.

Но улыбнулась. Чуть-чуть.

* * *