Новый цирк, или Динамит из Нью-Йорка

Ашуэлл громко расхохотался, его поддержал Мактарк, капитан Парселл благожелательно улыбнулся, чтобы никого не обидеть, а Алиса даже утерла платочком слезы, выступившие у нее на глазах.

— А вы знаете, какую анекдотическую историю я недавно прочитал в газете? — стараясь заглушить смех, спросил Крапперс.

— Не имею удовольствия знать, — Ашуэлл перевел дух. — Так осчастливьте нас.

— Сын одного известного члена Парламента (тот был от Ньюбери, если я не ошибаюсь) пришел к отцу и задал ему такой вопрос: «Папа, а чем отличается инвалид от больного?» И вы знаете, что ответил этот член Парламента, представляющий интересы значительной части беркширцев? «Тем, что инвалид делает больными всех вокруг».

И Крапперс рассмеялся в наступившей недоуменной тишине.

Внезапно портьеры распахнулись, и в обеденный зал вплыла переодетая Молли Дуайер. На этот раз она была в вечернем платье из терракотового цветастого дамаста, и перчатках до локтя. Вздох восхищения пронесся среди сидевших за соседним холостяцким столом.

— Леди и джентльмены, — сказала Молли. — Нас становится за столом все меньше, и погода не собирается улучшаться. Завтра, возможно, только единицы выйдут к завтраку. Так давайте же повеселимся сегодня, пока мы еще можем. Устроим концерт.

За холостяцким столом раздались аплодисменты, капитан Парселл одобрительно кивнул, и мисс Дуайер гордо прошествовала к пианино.

— Прежде чем начать концерт, — со своего места встал Крапперс, — нам следует хотя бы в общих чертах определиться с программой и узнать, кто из пассажиров какую лепту может внести в общее веселье. Я, например, могу прочитать лекцию о своих скитаниях во Франции во время франко-прусской войны и душераздирающих сценах, очевидцем которых мне пришлось быть.

— Оставьте при себе свои дурацкие рассказы и глупые анекдоты, мистер Крапперс, — грубо оборвала его американка. — Лейтенант Беллинджер, не возьмете ли вы на себя роль распорядителя и не узнаете ли у пассажиров, кто что умеет и желает показать?

— Я покажу комические тени на стене с помощью пальцев, — объявил лейтенант Ноппс.

— Ты что, мы же не у мадам Ирздон! — наклонился к нему Беллинджер.

— Да я разное могу! Собаку, например, или зайца.

— Леди и джентльмены, лейтенант Ноппс покажет комические тени, — объявил Беллинджер. — А по окончании особая часть будет продолжена в курительной.

— Мистер Стиринг споет оду бухгалтерии собственного сочинения и подведет годовой баланс в стихах, — возвестил он, перейдя к капитанскому столу. — Мистер Ашуэлл исполнит куплеты полковника Калверли из комической оперы «Пейшенс». А мисс Алиса Мур споет ирландскую песню про Св. Патрика и гадюку.

— У меня был знакомый джентльмен, — сказал Фаберовскому Мактарк, — который угробил состояние, доставшееся ему по наследству, чтобы завести в Ирландию гадюк. Но у него ничего не вышло.

— Не тот ли это джентльмен, который любил путешествовать зимой?

— Он самый, — расцвел шотландец.

— Мистер Крапперс, как я понимаю, вы выступите с лекцией? — продолжал свой обход лейтенант Беллинджер. — Вам нужно музыкальное сопровождение?

— Я не буду ничего читать.

— Жаль, я бы с удовольствием послушал ваши рассказы и анекдоты. А вы, мистер Мактарк?

— Я бы мог сыграть вам песню собственного сочинения. Она называется «Пожар в нитроглицериновом цеху», но я не взял свою волынку и вынужден воздержаться.

— Может, а капелла?

— Идите к черту!

— А вы, мистер Фаберовский?

— А я мог бы изобразить веселого лудильщика, околачивающегося у чужого забора, но у меня это никогда хорошо не получалось. Кэбмены всегда смеялись над моими потугами. Впрочем, как и лудильщики всегда смеялись, когда я изображал кэбменов. Я бы подпел мисс Мур, хотя у меня нет голоса и я не знаю слов, но если честно, лейтенант, в моем нынешнем состоянии я могу изобразить только чревовещателя, который старается удерживать слова и все остальное внутри себя.

Еще несколько человек выразили готовность продекламировать комические рассказы, и концерт был объявлен открытым. Сперва произошла некоторая заминка, поскольку никто не решался начать первым, но в конце концов по старшинству это право было предоставлено Ашуэллу, а аккомпанировать взялись миссис Стиринг и мисс Кери, которым Молли Дуайер пришлось уступить место за пианино.

— Прошу не судить меня строго, джентльмены, — сказал банкир. — Я скромный американец, а не Ричард Темпл и не Уолтер Браун.