Новый Вавилон

Капп специально завлек его в этот дом — один из немногих, не открытых пустыне. «Зачем он это сделал? Чтобы я не вырвался? Промашка вышла, в этом сжатом пространстве у меня есть преимущество! Если ты материализуешься передо мной, я выстрелю первым, и плевать, вооружен ты пистолетом или сантоку!» Бабу тридцать лет прослужил в Бюро и не собирался сдаваться, хотя ноги у него дрожали, а руки были мокрыми от пота. Или сукин сын решил оставить его гнить в этом застенке? Так и есть. Все совпадает. Капп заблокировал его, чтобы подчистить за собой и сбежать. Лейтенант вспомнил бумаги, которые спрятал в карман «на потом».

Опередил он убийцу или нет?

Бабу водил пистолетом из стороны в сторону, внимательнее всего следя за крышей и полуразрушенными балками. Никто не сможет угнездиться на них, все сразу обвалится. Лейтенант снова попытался активировать свой телепортер. Ничего не вышло.

Как долго Капп намерен держать его тут? Может, он уже на другом конце Земли? Великан постарался успокоиться, утиши́ть сердце, прочнее встать на ноги. Если Капп смылся, опасности нет. Артем, Ми-Ча и все Бюро знают о его миссии и через несколько минут забеспокоятся и явятся в пустыню. Говнюка им не взять, но…

На лицо лейтенанта просыпалась струйка песка. Совсем тонкая. Он направил пистолет вверх, но никого не увидел. Сердце колотилось как бешеное, пот с лица капал на дуло. Только ноги не подводили.

Бабу выждал еще несколько секунд, и тут в тишине пустыни прозвучал голос. Не с крыши — с улицы.

— Вы слишком близко подошли к правде, лейтенант.

Капп!

Бабу обхватил восемью пальцами рукоятку пистолета, положив оба указательных на курок.

«Нужно выиграть время!»

— Боюсь, вам придется задержаться тут… ненадолго, лейтенант. Если блокируешь один телепортер на периметре меньше километра в электронном трансформаторе одной малюсенькой антенны, «Пангайя» не сразу заметит аномалию.

«Выиграть время! Через несколько минут прибудет команда!»

— Не волнуйтесь, друзья вытащат вас.

«Срань господня! Капп не идиот, он не заглотнет наживку и уберется отсюда. Вот невезуха, я его почти взял!»

— Правда, придется немного подождать, поскольку я обезопасил зону и никто, кроме меня, не может телепортироваться ни сюда, ни отсюда. Все придет в норму, прежде чем кто-нибудь поймет, в чем дело. Мало кто посещает этот уголок пустыни, уж вы мне поверьте. Молчите, лейтенант?

Бабу не ответил, понимая, что должен заставить негодяя говорить, говорить, говорить… Капп ошибается — Ми-Ча или другой гений поймут, что он сделал. Убийцу погубит самонадеянность.

— Тем хуже для вас, лейтенант Диоп, придется слушать мой монолог. Как я уже говорил, всякая телепортация вокруг этого города-призрака, где я провел тридцать лет жизни, прервана. Скажу честно — мне нравится идея, что кто-то другой станет здесь пленником вместо меня. Но я не чудовище и не собираюсь наказывать ни в чем не повинных землян, поэтому не остановил промышленные телепортации.

В мозгу сенегальца сработал сигнал тревоги.

«Промышленная телепортация? К чему ведет этот ублюдок?»

— Заблокируй я трафик, случилась бы экономическая катастрофа, ведь песок отсюда телепортируют в разные точки планеты. Мир растет, строится. Такова жизнь.

Ноги Бабу сделались ватными, ему не понравилось, как повернулся разговор. Надежный Llama XL вдруг показался нелепым и смешным.

— Прощайте, лейтенант. Думаю, вы все поняли. Если любой тупой техник способен перенести тысячи тонн песка на десятки тысяч километров, чтобы соорудить пляж на Бора-Бора или Суматре, я уж точно смогу передвинуть тонну-другую на десять или двадцать метров.

— Нет! — крикнул Бабу.

Небо над ним потемнело, затем потолок раскрылся и балки рухнули под весом песка. Миллионы песчинок летели вниз и были тяжелее самого мощного водопада.

За несколько секунд Бабу словно бы коснулся в последний раз золотистой кожи Асту — потом песок соскоблил ее; услышал смех Жофа и Адамы — потом песок забил уши; поцеловал горячий лоб Фило — потом песок заполнил рот; сердце издало последний стук для всех, кого он любил. И песок раздавил его.

42

Обрывистые берега Сырдарьи, Казахстан

— Я вас слушаю.

— Идемте, идемте, нужно отойти подальше.

Оссиан медленно ковылял вдоль берега реки, извивавшейся между скалами. Каждый маленький камешек мог стать непреодолимым препятствием, но старик не останавливался. Лилио молча шел следом. Он ждал, когда теоретик анархизма заговорит.

В голове крутились последние слова Клео: что, если кто-то из изгоев сорвется, начнет стрелять в людей или подорвет себя в толпе? Его план казался ему безупречным, но он почему-то не предусмотрел подобную ужасающую возможность. Однако отступать поздно. Он показал изгоям содержимое рюкзака — сотни приборов. Им ничего не стоит отобрать их у него и телепортироваться.

Что же делать? Уничтожить гаджеты? Лилио взглянул на холодную воду — достаточно зашвырнуть рюкзак подальше, и все будет кончено.

Но он ничего не сделал.