Новый Вавилон

Луна освещала последние жилища троглодитов. Миновав пещеры, старик остановился и наконец заговорил:

— Первым делом хочу поблагодарить вас, господин де Кастро. Только вы из всех имеющих хоть какое-то влияние журналистов опубликовали рецензию на «Право крови».

Лилио помнил, что написал тогда разгромный текст, предпочтя информировать читателей, а не делать вид, что книги не существует. Власти, конечно же, запретили политический манифест Оссиана, но найти пиратскую версию труда не составляло. В рецензии Лилио попытался привлечь внимание к подтексту, к тому, что еще задолго до Оссиана было названо столкновением цивилизаций. Главной была идея, что прогресс человечества проистекает только и исключительно из соперничества между империями, религиями, нациями, и соперничество это происходит в виде войн, колонизации, геноцида. По Оссиану, лишь оно двигает мир вперед, лишь благодаря войнам одна цивилизация сменяет другую. На смену угасающей империи всегда приходит новая, более созидательная. Эта мрачная теория оправдывала любые зверства, но Лилио написал также и о том, что за идеологией Оссиана кроется глубочайший невроз, паранойя непризнанного гения. Он подробно прошелся по политической карьере Оссиана, его соперничеству с Галилео Немродом, по его фиаско на Экклесии. Его предали друзья, а последователи отвернулись. В конце концов Оссиана сослали, как и других диссидентов, но даже националисты ему не доверяли.

— Я не восхвалял вас, — произнес он ровным тоном.

Отражение луны упало в воду, и поток увлек ее за собой, перекидывая с камня на камень.

— Ваша статья была столь оскорбительной, что книга обрела популярность. Так что я перед вами в долгу.

Лилио не оценил иронию Оссиана, эта ночная прогулка нравилась ему все меньше.

— Переходите к делу! Зачем вы привели меня сюда? Последние несколько ночей я почти не спал, а завтра будет еще один трудный день. Мне нужно отдохнуть.

Оссиан опустил трость в воду, как будто хотел развернуть поток в другую сторону.

— Расскажите мне о церемонии, господин де Кастро. О Новом Вавилоне. Моего старого доброго друга Галилео всегда посещали странные идеи. До нас редко доходит достоверная информация.

«Вот, значит, как. Тебя интересует Новый Вавилон».

— Я все рассказал на нынешнем заседании. Знаю я не больше того, что известно каждому жителю планеты.

Оссиан закашлялся. Он выглядел уставшим и дряхлым, но Лилио посчитал это уловкой — старик хотел вызвать жалость к себе. Изгой Оссиан и Галилео Немрод одного возраста, а президент между тем в отличной форме.

— Вам известно, господин де Кастро, что, прежде чем заняться политикой, я был инженером — как Галилео и многие наши ровесники. Будущее принадлежало ученым. Кажется, сегодня мало что изменилось. Я хотел бы поговорить о технических деталях. Галилео верит, что сумеет уместить все человечество на камне в Атлантике. Пусть себе верит! Затея требует серьезного обеспечения, много энергии, мер безопасности…

— Я больше ничего не знаю, — перебил его Лилио. — Жаль вас разочаровывать.

Оссиан еще глубже погрузил трость в воду, словно рисовал знаки, понятные только ему, потом издал короткий смешок, закашлялся и долго не мог выровнять дыхание.

— Ваше недоверие, господин де Кастро, очень лестно. Опасаться меня? Думаю, слишком много чести для одинокого бессильного старика, преданного даже сторонниками. Я не более чем болтун, которого терпят из жалости. Не стоит попусту волноваться.

Лилио не ответил. Он понимал, как велико самомнение Оссиана, и не поверил ни одному слову самоуничижительной речи.

— Вы ведь тревожитесь, не так ли, господин де Кастро? — продолжал старик. — И не я тому виной. Вы собираетесь вооружить землян, которых силы правопорядка нашей старой доброй планеты так старательно превращали в овец. Спрашиваете себя, не совершили ли вы худшую глупость за всю вашу жизнь? Но больше никто не способен умереть за родину или взорвать себя за дело, которое считает правым. Было бы смешно вооружать молодежь ради защиты границ. С подобным типом самопожертвования покончено. Галилео Немрод победил, теперь все, что не принадлежит никому, принадлежит всем. Безжалостная формулировка! Что еще можно защищать сегодня, кроме собственной шкуры? Земля, народ, язык и десять миллиардов тупиц. О, в прошлом люди были не менее глупы, но существовало нечто, объединявшее их. Духовность, общая судьба, прошлое. Мы превратились в муравьев, господин де Кастро, суетливых букашек, что рождаются, живут и умирают без какого-либо смысла.

Лилио начал терять терпение. Он и в самом деле был почти без сил.

— Я читал вашу книгу, Оссиан. Я знаком с вашей теорией. Вы правы. Изгои не представляют никакой опасности. Сейчас я…