Новый век начался с понедельника

Алексей Львович был большим любителем футбольной статистики.

Он, как фанат футбола, а точнее сказать, как любитель себя в футболе, очень много делал для того, чтобы их игры на лесной поляне на даче, носили более цивилизованный характер, создавали иллюзию большого футбола, были бы приближёнными к настоящему футболу.

Футбол был главным хобби Алексея. Он играл в него всю жизнь, конечно, как простой любитель, более того, как дворовый любитель. И делал это весьма успешно, доставляя удовольствие себе и партнёрам.

После каждого забитого гола, коих было немало, он радовался, как ребёнок, шумно, криком выражая восторг, тут же ужасно гримасничая, кривляясь и азартно жестикулируя, тем самым немного напоминая развеселившуюся обезьянку.

Платон даже за глаза стал звать Лёшку не Гренделем, а «Кренделем».

Именно под его руководством были сделаны и поставлены на поле добротные металлические ворота с растяжками для сетки, закуплены и повешены сетки на эти ворота.

Благодаря этому футбольные баталии на поле садоводческого товарищества «Бронницкое», располагавшимся сразу за их общим забором, приняли более солидный, даже красивый и более эмоциональный характер.

Более того, в последний год он принял меры, чтобы одеть команды в форму с номерами и с названием команд, которые сам же и придумал.

Но, конечно, деньги на это он собирал с участников матчей.

Как-то раз, два года назад, он обратился и к Платону с просьбой внести двести рублей.

Но тот отшутился:

– «С инвалидов не берут!».

Дополнительно мотивировав это тем, что ходит на футбол редко и скоро может быть вообще вынужден будет прекратить играть в него.

Но кроме футбола у Алексея было ещё два хобби.

Одно из них сын Анатолий, живший в другой семье. Он был ровесником сына Платона Иннокентия.

После развода излишне заласканный матерью, начитанный Толя долгое время жил иллюзиями, представляя себя суперменом. Но двор, куда он всё-таки был вынужден со временем выйти, быстро остудил его мечты.

Суровая московская действительность быстро научила Толю ладить с людьми, находить нужных и полезных друзей. Этому во многом способствовали его книжные знания, подкрепляемые теперь уличной практикой.

Алексей женился спустя много лет после окончания аспирантуры. Он нашёл свою вторую половину, буквально подобную себе, и на глазах просто преобразился, стал следить за собой, за своим словами, за своей культурой общения, пытался поступать по чести и по совести.

В этот период Алексей просто обладал манией приличия.

Поначалу такое общение им очень нравилось и соответствовало их понятиям о любви и дружбе, о счастливой семье.

Они жили в браке счастливо, лицемерно многим дополняя друг друга, подтверждая народные поговорки: «Муж и жена – одна сатана» и «Два сапога – пара», являя собой, по сути, гармоничную пару хреноплётки с шиздаболом.

Но с годами всё приелось и возвратилось на круги своя.

Расслабившись и потеряв бдительность, супруги стали всё чаще и чаще демонстрировать друг другу своё действительное лицо.

Но истинная культура, настоящие черты характера постепенно возобладали и всё их взаимное притворство как рукой сняло.

Они стали меньше следить за собой, а их диалоги приобрели хамский и излишне саркастический оттенок.

– «У тебя изо рта говном пасёт!» – как-то заявила жена мужу.

– «Так я ещё не спустил его!» – шутя, пытался тот оправдаться.

В дополнение ко всему и тесная связь с матерью, их взаимная с единственным оставшимся сыном любовь, уважение и привязанность, тоже помешали браку Алексея, и на пятом году совместной жизни его новая семья распалась.

Мать периодически влезала в их семейные дела, поучая невестку.

А в спорах между женщинами Алексей всё чаще брал сторону матери, в итоге сделав выбор между любимыми им женщинами в её пользу.

Алексей развёлся, оставшись один со своей престарелой, но сохранившей бодрость духа, матерью.

А сын Анатолий уехал от него, уже со своей матерью, к её родителям в другой район Москвы.

Однако бывшая жена, хорошо помня всё положительное в бывшем муже, не мешала контактам отца с одарённым сыном, особенно в подростковом возрасте, и Алексей периодически виделся с ним, влияя на его воспитание. Платон даже был этому невольным свидетелем, когда видел их вдвоём на футбольном поле.

И здесь отчётливо проявились характеры и отца и сына.

Во время игры в футбол Платон заметил, если Алексей играл в противоположной команде, то поддавался Толе, явно давая ему забить гол.

Остальные дети на площадке, с одной стороны, такое предательство принимали со взрослым пониманием, но с другой стороны, в их глазах дядя Лёша, как человек, считавшийся справедливым, сразу терял свой авторитет.

Одновременно Платон заметил, что Толя тоже держит нос по ветру, стараясь сдружиться с теми парнями, кто лучше, по его мнению, играет, заговаривая во время игры только с ними, льстя им. Хотя те относились к хитрожопому снисходительно, как к чужаку, но усё же сыну дяди Лёши.